- Любимицу, - передразнил он скрипучим нудным голосом. И неожиданно засмеялся.

- Животное способно выбраться из дома и наделать бед. - подал голос белобрысый сержант. - Разве ваш быстрый родственник не может ее... э-э... ну, просто взять и... хм...

Не подобрав подходящие слова и жесты, Бергман просто ударил кулаком правой руки по ладони левой. Звук удара вызвал у него какую-то ассоциацию, и он закончил свою сумбурную мысль:

- ... разве он не может ее просто стреножить? Связать. И палку в пасть.

Палку в пасть? Лоте?

Мне захотелось влепить ему глиняную руку в физиономию. Так, чтобы нос вмялся внутрь черепа.

А Корт только усмехнулся:

- Да ты что! Как можно?! Я обожаю животных.

- О!

Белобрысый холодно кивнул и отошел. Дошло, что над ним откровенно издевались. Порой дядя удивляет не только меня. Корт - при всей его простоте иногда удивительно не прост.

Бух. И звон стекла. Мы переглянулись.

- Кажется, она добралась до люстры, - сказал Фер так грустно, словно их с люстрой связывало что-то личное. - Она любит прыгать.

Кегнит покачал гоовой, затем повернулся ко мне.

- Вернемся к нашим договоренностям. Генри, мы практически заключили договор. Но...

"Но". Ублюдок. Он постарался, чтобы это короткое слово звучало увесисто, однако мне не хотелось подыгрывать. Никаких ""но" - что?".

Рваные раны на руке страшно саднили, кровь пропитала остатки рукава. И горела щека. За этим завтраком пролилось неожиданно много крови, хотя не той и не так много, как могло бы, повернись обстоятельства чуточку иначе.

И не так много, как еще должно пролиться.

Смертные уходят без царапины (ну, почти), а двум Выродкам потребуется перевязка. Бред какой-то...

Стоило подумать об этом как заболела голова. Пора с этим кончать! Хватит игр, хватит разговоров, хватит этого особняка.

Пора действовать.

Я должен убить кучу людей, вернуть Клариссу и вывести из этого города ее и Лоту. Двух женщин, ради которых стоит убивать.

И мне уже давно пора заняться организацией того и другого, а вместо этого приходится снова и снова торговаться. Сначала с Дакотой в подвале, затем с Кегнитом в столовой. Если до обеда сюда заявится кто-то третий, убью его сразу, без разговоров.

В конце концов, я - Выродок, мне можно.

Кегнит терпеливо ждал.

Я невыдержал первым.

- Что - "но", Джеймс? - я хотел, чтобы это прозвучало спокойно, но вышло чуточку устало.

Он поймал эту предательскую  "чуточку", и тут же поднажал.

- Но этот договор будет на моих условиях. Я оставлю вас в покое, как вы просите. Я даже позволю вам что-то искать в моем городе. Эту вашу... вещь. Два дня. Сегодня - чтобы ее найти и завтра, чтобы уехать. Сроки не обсуждаются. Чтобы послезавтра к закату солнца в Наоле и духу вашего не было, или подписывайте протокола, как того требует Конвекция. И еще.

Он помедлил, нарочито хрустя суставами. Я ждал.

- Вы отдадите мне своего нелицензированного вампира.

Пауза.

- Почему вы так уверены...

- Прекратите! Гроб - не дамская пудреница, чтобы возить его незаметно. Оба магеарма уже дали подтверждение - от особняка исходят некротические эманации. Вы притащили в прифронтовой город нелегеализованного носферату. Это глупость, и за нее придется заплатить. Я конфискую ваше секретное оружие.

- Что с ним будет?

Кегнит помедлил перед ответом.

- В зависимости от того, какой материал он собой представляет. И не висит ли на нем преступлений. Возможна легализация и принятие четырех "серебрянных Джонов". Не исключена вербовка для военных нужд Ура в диверсионный отряд. А может и окончательная смерть. Обещаю, что мое решение будет справедливым и непредвзятым.

Этот материал был моим другом, хотел сказать я.