|
Всю комнату заливало раннее, тонкое, прохладное солнце. Соседская черная кошка сидела на подоконнике и в ужасе глядела на него. Он протянул руку, и она мгновенно исчезла. Лины не было. Только на стуле лежала пара ее шпилек. Зазвонил телефон. Он поднял трубку и услышал голос Клары. - Георгий Николаевич, вы опаздываете уже на полчаса, так поедем или нет? - Да, да, - крикнул он поспешно. - Я сейчас же... Вы где, у сторожа? Отлично. Он спит? Нет, нет, не будите. Там у него в шкафу... Ну хорошо, я сам. Он опустил трубку на рычаг и с минуту просидел так неподвижно, стараясь отделить явь от сна. Все стояло перед ним с одинаковой ясностью и достоверностью - окно, разговор за столом, разговор на диване, то, что было раньше, то, что было после. "И что это он зачастил ко мне?" - подумал он. - Ох, не к добру это! - сказал он вслух и начал собираться. Клара ждала его. На ней был походный костюм, ландштурмовка и полевой бинокль на ремне через плечо. Рядом на скамейке лежала его сумка с продуктами. Сторож сидел рядом, громко зевал и кулаком растирал глаза. Он всегда просыпался на заре. - А я боялась, что вы опоздаете, - сказала Клара. - Берите мешок и идемте. В семь тридцать с продуктовой базы отходит на Или колхозная пятитонка. Мы ее еще застанем, если поторопимся. Он легко поднял сумку, перекинул ее через плечо и сказал: - Наверняка застанем, пойдемте. *** Шофер ссадил их у правления колхоза. Он работал недавно и поэтому никого тут не знал. "Справку, - сказал он, - можно было бы навести у бухгалтера". Но бухгалтера не было, поехал по точкам, на его месте сидела ларечница, но она никого не знала. - Вот Савельев, тот со дня основания работает, - сказала она на его вопрос, у кого можно достать списки рыбаков. - У него все ведомости. А я тут недавно. А что, разве на кого жалоба подана? Так Зыбин от нее ничего и не добился. Когда они с Кларой вышли на улицу (серые сырые пески, рытвины и на самом гребне бугра над обрывом правление - вот эта гудящая от ветра фанерная коробка), так вот, когда они вышли из правления, Клара спросила: - Теперь куда? Он сел на лавку и распустил ремни на сумке. - У вас никаких экстренных дел нет? Ничего такого сегодня у вас в музее не предвидится? - Она покачала головой. - Тогда сойдем вниз и пройдем по берегу. Там везде рыбацкие землянки. В любой нам скажут, где Савельев. ...Великая тишина и спокойствие обняли их, как только они спустились к реке. Здесь было все иное, чем там, на бугре. Медленные глинистые воды текли неведомо куда, таинственно изогнутые деревья стояли над ними. Узенькая тропинка хрустит и колет ноги. Берег взмыл косо вверх и навис желтыми, зелеными и синими глыбинами. Тихо, мрачно и спокойно. И он тоже притих, замолк и стал думать о Лине. Вернее, он даже не думал, он просто переживал ее снова. *** "Открой глаза", - сказал он Лине, когда все кончилось. Она послушно открыла глаза и посмотрела на него тихим и каким-то исчерпывающим взглядом. Сама пришла и постучала. И влезла в окно. Такая гордая, хитрая, выскальзывающая из всяких рук. И он вспомнил самое давнее - какой она была тогда, на берегу моря, в день расставанья, - резкая и злая, все сплошь острые углы, обидные фырканья, насмешки. Как это все не походило на вчерашнюю ночь. *** - Георгий Николаевич, - позвала Клара сзади. Он остановился. |
