|
Он остановился. Оказывается, за своими мыслями он шел все быстрее и быстрее и ушел так далеко, что пришлось его догонять. Она тяжело дышала. Волосы лезли на глаза. Она провела рукой по лицу, отбрасывая их. И вдруг почти истерическая нежность и чувство вины охватили его. Он схватил ее за руку. - Кларочка, - сказал он. - Я ведь совсем... - И он хотел сказать, что он совсем, совсем забыл о ней, и осекся. Он не забыл о ней. Он просто думал о Лине. Он знал за собой это - когда задумывается, то бежит. Чем больше задумывается, тем быстрее бежит. - Ничего, - сказала Клара и скинула рюкзак. - Только жарко уж очень. Зной здесь, у реки, был сухой, неподвижный, сжигающий, как в большой печке. - Этот человек сзади, по-моему, нас догоняет, - сказала Клара. Зыбин оглянулся. Человек поднял руку и помахал им. - Да, действительно, - сказал Зыбин, - догоняет. - Может быть, это и есть Савельев? - Может быть. Подождем! - Ух! - сказал человек подходя. - Совсем пристал. Ну и шаги у вас. Трудно вытерпеть, а еще с сумками. - Он вынул платок и обтер им лицо. Это был молодой парень, розовый, круглолицый, синеглазый, похожий на Кольцова. - Это вы приходили в правление? - спросил он. - Да, - ответил Зыбин, смотря на него. - Мы. - А только что вы ушли, и бухгалтер пришел. Он вас ждет. Зыбин поглядел на Клару. - Что ж, пойдем? - спросил он ее вполголоса. - Зачем идти? Поедем, - улыбнулся парень. - Он мне велел за вами бечь, а сам в машине ждет. Зыбин посмотрел на высокий берег. - А где же мы поднимемся? - А вот дальше, у мертвого дерева, лесенка есть, - объяснил парень. - Дайте-ка ваши сумки. Он подхватил обе сумки и улыбнулся. - О! - сказал он с уважением. - Булькает! - А там и закуска есть, - ответил Зыбин. - Неплохо, - засмеялся парень. - А у нас второй день стоит ларек закрытый - переучет. - А тихо-то у вас, - сказал Зыбин. Теперь он шел неторопливым шагом и опять чувствовал необычный простор, тишину и спокойствие. - А ведь сюда город хотели перенести, Кларочка, - сказал он. - Вот в эту степь. Это после землетрясения 909 года. Хорошо, что Зенков отстоял. Зенков - это тот, который собор выстроил, - объяснил он парню. - Замечательный человек, - с готовностью подхватил парень. - Говорят, в соборе этом ни одного гвоздика нет. Все само собой держится. - Ну, это, положим, враки, - ответил Зыбин. И вдруг остановился. Перед ним из-за поворота появилось несколько невысоких деревьев с острыми зелеными листьями необычайной нежности и хрупкости; огромные матово-белые цветы лезли на макушку, сваливались с сучьев. Они висели гроздьями и были пышными, огромными, блестящими, как елочные украшения. То есть каждый цветок не был огромным, он был крошечным, но вся шапка была огромной, как театральная люстра. А цвет у шапки был талого молока: матовый и чуть молочно-желтый. Нигде Зыбин не видел ничего подобного. - Что это за деревья? - спросил он. - А мертвые, - ответил парень. - Задушенные. - Но на них же листья и цветы, - сказал Зыбин. |
