– Вряд ли он об этом вообще думал.

Я подошла к камину. Странное дело, я сейчас боялась куда больше, чем когда пробиралась к нему ночью. Наверное, тогда весь страх ушёл на то, чтобы не попасться, а сейчас он был сконцентрирован на том, что не получится.

Бабушка подошла и встала у меня за спиной, намекая, что уж кто кто, а она всегда меня поддержит. Я собралась, отправила в стену короткий пасс с нужным словом и в награду получила открывшийся тайник. Совершенно пустой тайник.

– Как это? – разочарованно выдохнула бабушка и полезла проверять лично. Она пошарила внутри, убедилась, что глаза её не обманули. – Ничего, надо же. Как такое может быть? Лина, возможно, здесь что то активируется именно на кровь фон Кёстнеров?

Я скептически хмыкнула, но рукой в тайнике поводила, тоже ничего не нащупав. Тайнику было совершенно всё равно, кто его обыскивал – фон Кёстнер или нет.

Бабушка отстранила меня и начала простукивать стенки тайника, словно надеялась, что к ним что то прилипло и непременно отвалится, если приложить усилий побольше. Наконец она уверилась в полной бесполезности этого занятия.

– Закрывай, – скомандовала моя ближайшая родственница и тяжело вздохнула. – С прискорбием признаю, что нас обворовали.

– Будет точнее сказать, что обворовали инора Альтхауза, – заметила я. – Если только освобождение тайника не случилось ещё тогда, когда домом владела наша семья.

– Ты разве не видишь, что здесь совершенно нет пыли?

– В библиотеке её, кажется, тоже не было…

– Кажется или не было?

Я задумалась и поняла, что совершенно не помню, лежала там пыль или нет, потому что все мои мысли тогда были только о том, чтобы незаметно достать, вынести и спрятать. Я даже не сказала бы, запылилась ли тетрадка: я её сразу сунула в карман, где она могла эту пыль оставить. Но бабушке свои сомнения я решила не показывать и твёрдо заявила:

– Не было. Если хочешь, можно пойти и проверить.

– И всё таки я чувствую себя обворованной, – проворчала она, глядя на меня обиженно, как маленький ребёнок, которому пообещали конфету, но не принесли.

– У нас ещё остался тайник в кабинете, – напомнила я.

– Если остался. – бабушка нахмурилась. – Если один тайник обобрали, то почему бы не обнести второй? И знаешь, кто это сделал?

– Кто?

– Твой пациент. Эта комната считалась практически его, у него было предостаточно возможностей для того, чтобы украсть наше имущество.

– Не наше, а инора Альтхауза, – педантично поправила я. – В данном случае, практически собственное имущество лорда фон Штернберга, потому что он – наследник дяди. Единственный наследник.

Бабушка подошла к зеркалу и задумчиво в него всмотрелась.

– Положим, это можно исправить. Всё таки со стороны этого лорда – непозволительная наглость грабить двух беззащитных женщин, так что лишить его наследства – наша святая обязанность. Если я не получу своё, то хотя бы отомщу.

– Бабушка, возможно, он вообще отношения к этому не имеет, потому что приехал сюда лечиться. Не так давно его мучили такие боли, что он думать больше ни о чём не мог.

– И кто, по твоему, совершил это преступление? Манфред не мог, у него Дара – кошка наплакала. Да и какой ему смысл обкрадывать себя? Никакого. Следовательно, это сделал кто то другой.

– Так он мог просто найти и обрадоваться, что вместе с домом получил ещё и дополнительное имущество.

Но бабушку было уже не свернуть с выбранного направления:

– Лина, у него магии бы не хватило, чтобы организовать поиск и открыть тайник. Из тех, что живёт постоянно в доме, магия есть только у его племянника.

– И ему ею пока запрещено пользоваться.