– Возможно, он на неё обижен? – неуверенно предположила бабушка. – Два отказа кого хочешь заставят обижаться.

– Тогда почему он не обижен на тебя? Ты тоже ему дважды отказала.

– Лина, я же тебе сказала: он никогда всерьёз не собирался на мне жениться. Я была для него всего лишь заменой, – с горечью сказала бабушка. – Подумать только, мой дар дал сбой единственный раз, и именно в отношении Манфреда – я была уверена, что нам суждено быть вместе.

– Знаешь, бабушка, я наблюдала за вами со стороны, и могу с уверенностью сказать: инор Альтхауз испытывает чувства только к тебе, инора Линден его не интересует вовсе.

Она недоверчиво улыбнулась.

– Ты можешь ошибаться.

– Разумеется, могу. Но сейчас я догадываюсь, в кого Катрин такая лгунья – в бабушку. Просто инора Линден умеет притворяться куда лучше.

– Эмилия – моя близкая подруга, а ты говоришь про неё такие ужасные вещи, – возмутилась бабушка. – Иди ка ты спать, дорогая, а то мы с тобой поругаемся.

– Спокойной ночи, бабушка.

Я подошла к двери и взялась за ручку.

– Спокойной ночи, Лина. И пусть тебе приснится Вальдемар. Он милый мальчик.

Я повернулась:

– А тебе – инор Альтхауз. Он хороший.

Глава 18

Утром за завтраком бабушка выглядела совершенно не от мира сего. То ли так на неё подействовал наш вчерашний разговор, то ли сон приснился нехороший, который она посчитала вещим, но бабушка почти ничего не ела, хмурилась и явно что то обдумывала, даже не пытаясь поддерживать беседу, которую инор Альтхауз заводил с некоторой регулярностью. Отвечали ему я или племянник, бабушка же, казалось, не слышала ничего, что происходит вне её головы.

Отметила это я, отметили это и инор Альтхауз, и лорд фон Штернберг. Последний, стоило нам перейти в его спальню для процедуры, сразу поинтересовался:

– Каролина, что случилось с леди фон Кёстнер? Вчера она сияла, как солнышко, а сегодня похожа на пасмурный день.

Этакая поэтическая образность в выражениях меня очень удивила. Мне казалось, что военным не свойственна романтичность, во всяком случае по отношению к тем, за кем они не ухаживают.

– Боюсь, что тому причиной я, лорд фон Штернберг.

– Вальдемар… – укоризненно напомнил он. – Мы же с вами договорились, Каролина.

– Вальдемар, – поправилась я. – Вчера у нас с бабушкой зашла речь об иноре Альтхаузе, поэтому бабушку мучат грустные воспоминания.

– Что она отказала моему дяде ещё в молодости?

– Что ваш дядя каждый раз перед тем, как сделать ей предложение, делал предложение иноре Линден, – выразительно протянула я.

– Этого не может быть, – уверенно бросил майор. – Я точно знаю, что любовь всей жизни инора Альтхауза – не инора Линден, а леди фон Кёстнер.

– Мне тоже кажется, что это неправда, – признала я. – Но проблема в том, что бабушка больше верит своей подруге, чем инору Альтхаузу.

– Мы должны это изменить.

Он стоял слишком близко ко мне, и я поневоле думала о чём угодно, только не о том, о чём нужно. С этим нужно было срочно что то делать. Я не хочу походить на Катрин, которая преследует кавалера пользуясь своим положением.

– Предлагаю вам, Вальдемар, подумать во время процедуры, – намекнула я на то, что мы болтаем, а время идёт. – Раздевайтесь.

– Думаете, Каролина, я в раздетом виде лучше соображаю?

– У нас будет возможность проверить.

Он усмехнулся и начал снимать рубашку, а я уставилась на него, в этот раз действительно проверяя энергетические тонкие структуры.