|
Да, он будет полководцем и победит ассирийцев, которых надо разбить сейчас, чтобы наши внуки не застали их на берегах Нила. - А ты что скажешь, Херихор? - спросил фараон. - Что касается ассирийцев, то, я думаю, достойнейший Нитагор преждевременно беспокоится о них. Мы еще не оправились от прошлых войн и должны окрепнуть, прежде чем начать новую войну, - ответил министр. - Что же до наследника престола, то Нитагор справедливо говорит, что у юноши есть качества полководца: он осторожен, как лиса, и бесстрашен, как лев. Но, несмотря на это, он вчера совершил много ошибок... - Кто из нас их не делал?.. - вставил молчавший до сих пор Патрокл. - Наследник, - продолжал министр, - умело вел главный корпус, но не позаботился о штабе, отчего мы двигались так медленно и в таком беспорядке, что Нитагор мог отрезать нам путь... - Может быть, Рамсес рассчитывал на вас, ваше высокопреосвященство? - заметил Нитагор. - В делах управления и на войне ни на кого не следует рассчитывать. Можно споткнуться о самый крошечный, никем не замеченный камешек, - ответил министр. - Если бы вы, ваше высокопреосвященство, - заметил Патрокл, - не приказали колонне свернуть с тракта из-за каких-то скарабеев... - Вы, достойнейший, - чужеземец и иноверец, - ответил Херихор, - и потому так говорите. Мы же, египтяне, понимаем, что если народ и солдаты перестанут чтить скарабеев, то сыновья их перестанут бояться урея. Из неуважения к богам родится бунт против фараона. - А для чего тогда секиры? - перебил Нитагор. - Кто хочет сохранить голову на плечах, должен слушаться верховного вождя. - Каково же твое окончательное мнение относительно наследника? - спросил фараон Херихора. - Живой образ солнца, сын богов! - ответил министр. - Прикажи умастить Рамсеса, дай ему большую цепь и десять талантов, но командиром корпуса Менфи не назначай. Царевич еще слишком молод для этого звания, слишком горяч, неопытен. Можно ли его сравнивать с Патроклом, который в двадцати сражениях разбил наголову эфиопов и ливийцев? Или поставить рядом с Нитагором, одно имя которого после двадцати лет постоянных побед заставляет бледнеть наших врагов на востоке и на севере? Фараон опустил голову на руки и, подумав, сказал: - Идите с миром и моей милостью. Я поступлю, как повелевают мудрость и справедливость. Сановники склонились в глубоком поклоне, а Рамсес XII, не дожидаясь свиты, прошел в дальние покои. Когда два военачальника оказались одни в дворцовых сенях, Нитагор сказал Патроклу: - Я вижу, жрецы распоряжаются здесь, точно у себя дома... Ну и голова этот Херихор! Разбил нас в пух и прах, прежде чем мы успели рот раскрыть, и... не даст он корпуса наследнику!.. - Меня он так расхвалил, что я даже не решился ответить, - оправдывался Патрокл. |
