|
- Тутмос, - обратился следователь к одному, - расскажи, как вы нападали на дом достойнейшего наследника. - Расскажу правду, как на суде Осириса. Это было вечером в тот день, когда Нил начал прибывать. Жена моя говорит мне: "Пойдем, старик, на горку, оттуда скорее увидим сигнал из Мемфиса". Пошли мы на горку, откуда легче было увидеть сигнал из Мемфиса. Тут подходит к моей жене какой-то солдат и говорит: "Пойдем со мной в этот сад, поедим там винограду или еще чего-нибудь". Ну, моя жена пошла с этим солдатом, а я страшно рассердился и следил за ними через забор. Бросали они камни в дом наследника или нет - я не могу сказать, потому что за деревьями, в темноте, ничего не видно было. - Как же ты отпустил жену с солдатом? - спросил следователь. - А что я мог сделать? Сами посудите, ваша милость. Ведь я только простой мужик, а он - воин, солдат его святейшества. - А жреца ты видел, который говорил с вами? - Это был не жрец, - убежденно ответил крестьянин. - Это, должно быть, был сам бог Хнум (*52), потому что он вышел из ствола смоковницы и голова у него была, как у барана. - Ты сам видел, что у него голова, как у барана? - Прошу прощения, хорошо не помню, сам я видел или так люди рассказывали. У меня в голове мутилось, так я беспокоился за жену. - Ты бросал камни? - Для чего стал бы я бросать их, повелитель жизни и смерти? Если б я попал в жену, не было бы мне покоя целую неделю, а если в солдата - он так ткнул бы меня в брюхо, что у меня язык вывалился бы наружу. Ведь я только простой мужик, а он - воин бессмертного господина нашего. Наследник сделал знак из-за колонны. Тутмоса увели, вместо него ввели Анупу. Это был крестьянин небольшого роста. На спине его видны были свежие следы палок. - Скажи-ка, Анупу, - обратился к нему следователь, - как там было дело с нападением на сад наследника? - Око солнца, - ответил крестьянин, - сосуд мудрости! Ты очень хорошо знаешь, что я не устраивал нападения. Подошел только ко мне сосед и говорит: "Пойдем на гору, Анупу, Нил прибывает". А я говорю: "Да прибывает ли?" А он: "Ты глупее осла, потому что осел услышал бы музыку на горе, а ты не слышишь". Тут я ему отвечаю: "Глуп я, потому что не учен грамоте; а только, прости меня, - одно дело музыка, а другое - подъем воды". А он на это: "Если б не было подъема, людям нечему было бы радоваться, играть и петь". Ну, мы и пошли на гору. А там уже музыкантов разогнали и бросают в сад камни. - Кто бросал? - Не заметил я. Те люди не похожи были на крестьян, скорее на нечистых парасхитов, которые бальзамируют умерших. - А жреца видел? - С разрешения вашей милости, это был не жрец, а скорее дух, охраняющий дом наследника, - да живет он вечно!.. - Почему дух? - Потому что временами он становился невидимым. - Может быть, его заслоняла толпа? - Конечно, по временам его заслоняли люди, но и сам-то он казался то выше, то ниже... - Может быть, он взбирался на пригорок и спускался с него? - Пожалуй, что взбирался и спускался. |
