|
.. Готовьте лошадей и кареты... в дорогу! Фике онемела. А перед ее матерью, жаждавшей трепетных удовольствий, открылась картина блистательной жизни в России: торжественные почести, праздники и фейерверки, кавалькады любовников, которые, сгорая от страсти, скачут за нею в тени романтических дубрав, а она -- гордая! -- всем отказывает. Но тут является некто неотразимый, и перед ним она слабеет. При этом ангальтинка плотоядно размышляла: "В любом случае моя дочь может только мешать мне наслаждаться..." Строгим тоном она ей сказала: -- Фике, разрешаю вам взять в Россию три платья, остальные пригодятся вашим сестрам, когда они подрастут... Так и быть: я дарю вам свои новые брюссельские чулки, но отберу их у вас, если в Петербурге не найду себе лучших. Два дня ушло на срочное обновление туалетов герцогини, а невесту оставили в прежних полунищенских обносках. -- Скромность украшает невинность, -- декламировала мать и позволила взять в Петербург медный кувшин, -- Пусть русские дикари видят, что вы явились не с пустыми руками. Захотите помыться, и вам не придется краснеть, выпрашивая кувшин у императрицы. Отец взялся сопровождать их. Карета тронулась, через заднее окошко Фике проследила, как за нею опустился полосатый шлагбаум Цербста (она уже никогда сюда не вернется). На третий день семейство прибыло в Берлин. -- В браке вашей дочери с русским наследником, -- сказал Фридрих II герцогине, -- я вижу залог безопасности Пруссии, а мой посол в России, барон Мардефельд, ждет вашу светлость с таким же нетерпением, с каким, полагаю, жених ожидает прибытия невесты... А кстати, -- огляделся он, -- почему я не вижу ее здесь? Иоганна Елизавета объяснила отсутствие дочери тем, что глупая Фике может лишь помешать серьезной беседе. -- Глупая или мудрая, но к обеду ей быть здесь! Недавно Фридрих II победоносно завершил войну с Австрией, отняв у нее богатую Силсзию, -- теперь, выдавая Фике за русского наследника, он хотел сделать Россию нейтральной к своим захватам. Но канцлер Бестужев-Рюмин ориентировал политику Петербурга на Австрию и Саксонию... Король доказывал: -- Приезд вашей дочери -- это удар по Бестужеву, а мой посол Мардефельд поможет вам устранить его вредное влияние на Елизавету, на весь ее двор... Что ж, пора за стол. Где Фике? Но король не дождался девочку к обеду. -- Где ж она? -- спросил он, уже гневаясь. Пришлось сознаться, что Фике плохо одета. -- Сударыня, -- вежливо и едко произнес король, -- не забывайте, что вы только дуэнья при своей дочери. Не вам, а именно дочери предназначена роль царской невесты... Одеть Фике! Три часа ожидали, пока Фике не явилась перед королем в уродливом платье, сшитом на живую нитку, едва причесанная, чуточку припудренная, без драгоценностей. |
