|
.. Был уже полдень, когда Потемкин привел вагенбург к месту сражения. Голова кружилась от множества трофеев: палатки, скотина, посуда, верблюды с тюками, ковры, экипажи, фуры с припасами и аптеки достались русским заодно с главным казначеем турецкой армии, которого Безбородко уже тряс за бороду: -- Пес паршивый! Куда твоя казна подевалась? От казны визиря нашли только мулов, клейменных особым тавром султана Мустафы III, но пиастров и дукатов -- ни единого. Безбородке надоело драть сераскира за бороду, он сказал: -- Собирай гарем да скажи бабам своим, чтобы не ревели. Сейчас всех вас отправим на житье в Саратов... Гигантская армия Халиль-бея перестала существовать. Нет, всю ее, конечно, не выбили -- она попросту разбежалась. Это случилось 21 июля 1770 года. Виват! Мародеры того времени знали: только тряхни мертвого турка -- он зазвенит от награбленного золота, а с русского солдата поживы не будет. Иностранные волонтеры при ставке Румянцева писали с насмешкою, что рядовой воин России плохо знает, как выглядит серебро и злато ("они не умели различать их по цвету"). Солдат ведал два ценных металла -- свинец в пулях да медь в пятаках, которыми казна платила ему за ратные подвиги. Русский воин был бескорыстен и жил малым: хлебом и чесноком, чаркой водки и куском мяса. Он любил ходить в сапогах, но иногда бегал в атаки босиком, оставляя обувь в обозе. Простые дети крестьянской Руси, они босиком-то бывали еще проворнее... Торжество Кагула имело продолжение: вскоре пал Измаил, Потемкин покорил Килию, русская армия разворачивала победные стяги в долинах Дуная. Петр Александрович, рапортуя Екатерине, не забыл, конечно, перечислить и свои "старческие" немощи: тут болит, здесь покалывает, снизу ноет, сверху дергает. "Ох, притворщик! -- смеялась Екатерина. -- Да я-то всего на четыре годочка его моложе, а разве кто скажет, что я старуха?" Она присвоила Румянцеву чин генерал-фельдмаршала, написав в рескрипте: "Вы займете в моем веке несумненно превосходное место предводителя разумного, искусного и усердного. За долг свой почитаю Вам отдать сию справедливость..." Петр Александрович первый в России удостоился ордена Георгия первой степени. Наградами осыпали и офицеров его армии. Румянцев поздравил Потемкина с третьей степенью долгожданного Георгия. -- Это не за Кагул -- за Ларгу! -- сказал он. Потемкин прямо-таки осатанел от бешенства: -- Помнится, за Ларгу-то вы меня вешать желали. -- Дождись случая -- повешу, -- был ответ без улыбки... А рядовые победители при Кагуле получили в награду невиданное для них чудо из чудес -- шерстяные носки. Памятники той величавой битвы до сей поры гордо высятся близ молдавского колхоза Вулканешти; прохожий и сейчас, через два столетия, читает отлитые из чугуна вещие слова фельдмаршала Румянцева: "СЛАВА И ДОСТОИНСТВО ВОИНСТВА РОССИЙСКОГО НЕ ТЕРПЯТ, ДАБЫ СНОСИТЬ ПРИСУТСТВИЕ НЕПРИЯТЕЛЯ, НЕ НАСТУПАЯ НА НЕГО. |
