|
.. - К нему никто никогда не заходил? Просто невероятно. Здесь слишком спокойно, слишком уютно, слишком слаженно. Если жизнь такова, как ее описывают, то невозможно поверить, что однажды утром, всего-навсего в понедельник, когда Фелиси отправилась за покупками в лавку Мелани Шошуа, ее хозяин вдруг перестал сажать свои помидоры, пошел в столовую, достал из буфета графин и рюмку, отправился в беседку, чтобы там в одиночестве выпить наливки, припасенной для торжественных случаев, потом... Когда он поднялся в свою комнату, где пол так старательно натерт, на голове у него была соломенная шляпа. Что он собирался делать в комнате? Никто не слышал выстрела, однако же стреляли из револьвера, стреляли в упор, меньше чем в двух метрах от груди убитого. Так утверждают эксперты. Если бы еще нашли револьвер, можно бы подумать, что Деревянная Нога, который стал неврастеником... Помощник мэра не раздумывает о подобном и, подсчитывая свои взятки в картах, бормочет, словно отвечая на все вопросы: - Что вы хотите? Он был оригинал... Понятно! Но он же погиб! Кто-то убил его! А Фелиси сразу же после похорон выскальзывает из рук полиции, отправляется в Париж и там как ни в чем не бывало, глазеет на витрины, наедается пирожными с кремом, пьет портвейн, а потом разъезжает на метро. - Интересно, кто теперь будет жить в доме?.. Игроки в карты переговариваются, перескакивая с одного на другое, и до Мегрэ, который не прислушивается, доносится только какое-то бормотание. Он не говорит им, что в доме будет жить Фелиси. Он словно плавает в пространстве... Перед его глазами вырисовываются какие-то картины и тут же стираются. У него едва сохранилось ощущение времени и места... Фелиси, наверное, уже улеглась и читает в постели. Она не боится оставаться одна в доме, где убили ее хозяина. Эрнест Лапи, брат, который так обижен из-за завещания... Деньги ему не нужны, но он никак не может понять, почему его брат... - ...Построен лучше всех домов в поселке... Кто это сказал? Наверное, Форрентен? Мегрэ снова видит натертую до блеска лестницу. О Фелиси могут сказать все, что угодно, но чистота у нее в доме идеальная. Как любила говорить мать Мегрэ, так чисто, что можно есть на полу. Дверь направо... Комната старика... Дверь налево... Комната Фелиси... Отсюда дверь ведет еще в одну, довольно большую комнату, где свалена ненужная мебель... Мегрэ хмурится. Это не предчувствие, не какая-то догадка. Он просто смутно ощущает: тут что-то не так... - Когда там жил молодой человек... - произносит Лепап. Мегрэ вздрогнул. - Вы имеете в виду племянника? - Да... Он жил у дяди с полгода, а то и больше... Примерно год назад... Он, видно, не из очень здоровых... Кажется, врачи рекомендовали ему деревенский воздух, но он часто торчал в Париже. - Какую комнату он занимал? - Как раз... Вот это и есть самое забавное... Лепап ему подмигивает. Форрентен недоволен, видно, управляющий не любит, чтобы рассказывали разные истории о поселке, где он чувствует себя полноправным властелином. - Это ничего не значит, - протестует он. - В конце концов, да или нет, но старик и Фелиси... Послушайте, господин комиссар... Вы представляете себе дом. |
