Мы остались вдвоем и взглянули друг на друга растерянно. Взгляд Инги словно молил о пощаде. Я взял ее за запястье вздрогнувшей руки и повернул к окну.

Все происшедшее у нас с ней было так быстротечно и странно! Не сказав друг другу и двух слов, мы уже стали мужем и женой, да еще и сына получили. Можно было растеряться от такого внезапного счастья. Инга стояла рядом со мной, едва доставая головой до моего подбородка. Я обнял ее и правильно сделал, потому что руки мои сейчас могли сказать больше, чем присохший к гортани язык. Острое плечо ее все сильнее прижималось к моей груди, пока она вдруг не развернулась ко мне и не уткнулась лицом в рубашку. И что‑то беспомощное и доверчивое было сейчас в ней. Тело ее несколько раз вздрогнуло, словно она плакала. А я одной рукой гладил ее по спине, а другой трогал черные волосы, блестящие, мягкие и длинные. Она ничего не говорила, а горячий воздух от ее дыхания жег мне грудь.

Потом она выскользнула головой из‑под руки и подняла лицо вверх:

– Артем, скажи, я не навязалась тебе?

– Что ты?

– Я ведь только вчера и увидела тебя, когда ты шел к поезду. Такой серьезный, недоступный.

– Никакой я не серьезный, Инга.

Она снова прижалась щекой к моей горячей рубашке. И говорила, уже не поднимая головы:

– А ты на меня даже внимания не обратил. Потом этот несчастный пришелец… А когда ты шел по коридору, то все же обнаружил, что существует на свете такая дура‑девчонка. Да?

– Да…

Я еще говорил что‑то. Что‑то наверняка всем известное. Я уже и сам не помню. Да только разве в словах было дело? Ведь можно было вообще не говорить, и все равно все было бы сказано. Теперь мы понимали друг друга без слов. И эта случайная встреча, и то, что сейчас возникло между нами, все это связало нас крепко, радостно и навсегда. Да… Странный этот фирменный поезд «Фомич». Какие‑то еще неясные страхи возникали во мне, но то, что произошло у нас с Ингой, я не хотел отдавать, не хотел возвращать. Если надо за нее бороться, за нее и за Сашеньку, я готов.

Я еще крепче прижал Ингу к себе.

Я согласен был ехать в этом поезде.

12

В тамбур вошла Зинаида Павловна. Инга хотела взять Сашеньку на руки, но детский врач не позволила:

– Еще успеете. Он спит и пусть себе спит. Сходите в ресторан пообедать. А с ним ничего не случится.

– Я только переоденусь, – сказала Инга. – Неудобно в халатике.

– Давай. Я подожду.

В нашем купе мало что изменилось. Иван играл в шахматы с пассажиром Крестобойниковым. Валерий Михайлович был взволнован. Оказывается, пять партий Семен – Иван закончились вничью, и вот уже пятая партия Иван – Валерий Михайлович тоже заканчивалась вничью.

Степан Матвеевич оторвался от таблиц и сказал:

– Сегодня в десять часов утра был произведен запуск в прошлое в Австралии.

– Ну и что? – спросил Валерий Михайлович.

– Вы понимаете? – Степан Матвеевич посмотрел сначала на Ивана, потом на меня.

– Неужели проскочило? – спросил Иван.

– Да. Впервые за девять лет.

– А… Сейчас запуски в космос и прошлое уже никого не удивляют и не трогают, – сказал Валерий Михайлович и дернул узел галстука изо всех сил, словно тот душил его.

– Я читал про это, – вступил в разговор Семен. – У меня даже книга есть.

– Семка очень интересуется этим, – подтвердила Тося.

– Прошу прощения! Бутылочка. Все в полном ажуре. Я туда чистейшей из титана. – Гражданин из первого купе, но не тот, что уже приходил, а другой, сухощавый, слегка покачивался, но не в такт толчкам вагона.