– Ну вот. Снова да ладом. Теперь вы изворачиваться начнете, отказываться.

– Ничего ты, Светлана, не поняла. Не обижайся. Я и сам еще ничего не понимаю.

– Так я пойду и скажу ей?

– Что?

– Ну, что вас зовут Артемом. Вы хоть взгляните на сына.

– Света, ты иди. Я сейчас.

– А не сбежите? Станция скоро…

– Никуда я не сбегу.

Она еще раз подозрительно посмотрела на меня, но, кажется, поверила.

10

Я уткнулся лбом в горячее стекло. Понять что‑нибудь было невозможно. Ах, Инга, ведь это ты сегодня явилась ко мне во сне… Господи! А если бы я полетел на самолете? Ведь тогда бы я ее не встретил. Никогда не встретил!

Я вошел в вагон. Студенты смотрели на меня настороженно.

– Здравствуйте.

– Виделись уже, – ответил мне один из них. Наверное, тот самый зловредный Валерка.

Инга лежала с открытыми глазами. Где‑то под мышкой у нее белел платочек моего новорожденного сына.

– Инга, – позвал я. – Надо что‑то делать?

– Что? – спросила она испуганно.

– Я вот что думаю, – сказали. – Наверняка в поезде есть женщины с грудными детьми. Я попрошу, чтобы кто‑нибудь согласился кормить Сашеньку эти два дня.

– Ты смотри, – сказал второй студент. – Здраво рассуждает.

– Спасибо, – тихо ответила она, но счастья в ее голосе я не почувствовал.

А у меня язык не поворачивался в присутствии этой оравы студентов сказать ей, что я ее люблю. Я просто улыбнулся. Не знаю, что получилось, но мне показалось, что лицо ее потеплело.

– Спит, – сказала она. – Укачивает его.

На столе стояла бутылка с молоком и откуда‑то взявшейся детской соской.

– У озера, – тихо сказала Инга, так, чтобы никто не расслышал, кроме меня. – Хорошо. Ты иди теперь. Я очень спать хочу. Очень.

– Спи, – сказал я, но рукой коснуться не посмел ни ее, ни сына. Она еще раз медленно моргнула ресницами. – Ребята, – обратился я к студентам, – вы тут не особенно шумите, они спят.

– Сами не знаем. Маленькие. – Нет, они не принимали меня к себе. Только Светлана смотрела чуть дружелюбнее.

Инга лежала с закрытыми глазами. А я пошел к себе в купе и бросил в угол полки так и не понадобившиеся мне полотенце и мыльницу. Два нижних сиденья пустовали. Я опустился на одно, посидеть с минутку. Надо ведь было идти искать кормящую мать. Семен резал колбасу домашнего приготовления. И вообще всякой снеди по сравнению со вчерашним пиршеством нисколько не убавилось. Зинаида Павловна сказала мне:

– Послушайте, Мальцев. У вас родился прекрасный сын. Я – детский врач и уже осматривала его. Он просто здоровячок. Конечно, два дня такой жары не пройдут для него бесследно, но мы что‑нибудь предпримем.

– Спасибо, Зинаида Павловна.

Тося все порывалась что‑то сказать. Семен показывал на вчерашнюю бутылку и понимающе подмигивал.

– Поздравляю, Артем, – сказала Тося. – Я уже видела вашего сына. А вы вчера и не сказали даже, что едете с женой. Надо было и ее пригласить поужинать.

– Да. Надо было, – согласился я. Если бы я тогда знал это…

– С прибавлением, так сказать. – Семен потряс бутылкой. – Не разберу какой, но коньяк. С утра никогда не пью, но ради такого случая…

– Спасибо, Семен. Сейчас не могу. Спасибо, Тося.

– А вашей жене, Мальцев, – сказала Зинаида Павловна, – необходимо не лежать, а ходить, стоять, сидеть в крайнем случае.