Он продиктовал мне контакты. Я отметил, что все трое были обитателями Мультиполиса.

Имя Такеши в списке не фигурировало.

– Еще один момент, – сказал Соломон. – Информация о подземелье демонов известна очень ограниченному кругу лиц, и я бы хотел, чтобы так оно и оставалось.

– Конечно, – сказал я.

– Я вообще могила, – сказал Виталик.

Федор кивнул.

– Я так понимаю, что вы затеяли что-то опасное, – сказал Соломон.

– Как будто когда-то было по-другому, – сказал я. – Но не волнуйся, тебя мы с собой не позовем.

Он кивнул.

Может быть, это была благодарность.

Окно для внесения изменений открывалось в тот момент, когда Система подключала в Игре очередной мир. В тот самый момент, когда жители этой планеты слушали вот этот монолог про «сильные возвысятся, слабые падут, а Система пожрет и тех, и других», и открытым оно держалось крайне недолго.

Чуть меньше полутора часов.

Основная проблема, как вы понимаете, заключалась в том, что отследить этот момент в режиме реального времени было возможно только в том случае, если ты сам находишься на этой планете.

Логи, которые Виталик научился читать, и не без помощи Элронда, кстати, тут помочь не могли, поскольку доступ к ним открывался с запаздыванием.

Был еще вариант написать программу для отката и крутить ее по кругу без перерывов на обед, в надежде, что когда-нибудь она сработает в нужный момент, однако его мы тоже отбросили. Столь активное использование программного кода наверняка привлекло бы к себе внимание Вычислителей, и следующий пару месяцов нам пришлось бы отбиваться от ребят, желающих выполнить модераторский квест.

Кстати, о модераторских квестах…

– Мораэль с тобой не связывался? – спросил я.

– Связывался, – сказал Соломон. – Мы с ним постоянно в контакте.

– И он ничего не просил мне передать? – я еле заметно наклонил голову в сторону Виталика.

– Тебе – нет, – сказал Соломон. – Но я знаю, что его модераторский квест на читера снова активен.

– И что он собирается по этому поводу предпринять? – спросил я.

– Откуда мне знать? – спросил Соломон. – Но я полагаю, что ничего. Он не дурак и понимает, что это приведет его к схватке с тобой, а к схватке с тобой он пока не готов.

– При случае передай ему, что я ценю его… осмотрительность, – сказал я. – И надеюсь, что больше мы все-таки не встретимся. Хотя нет, вторую часть не передавай.

– Хорошо, – Соломон кивнул.

К нашему столику подошла женщина лет сорока на вид. На ней был строгий деловой костюм, волосы заплетены в тугую косу. Было в ней что-то неуловимо знакомое, только я не мог понять, что. Будто я когда-то встречал, но не ее, а какую-то ее родственницу, или вовсе по телевизору видел…

– Соломон, – сказала она. – Здание оцеплено корпоративной полицией, и они продолжают стягивать силы. Соседи обеспокоены. Они хотят знать, не наша ли это проблема.

Как только она заговорила, ко мне пришло узнавание. Этот голос невозможно было с чем-то перепутать, эти интонации невозможно забыть, эти манеры оставляют в памяти зарубки, как от боевого топора гномов.

– Здравствуйте, Зинаида Петровна, – сказал я. – Рад видеть, что у вас все хорошо.

Она одарила меня взглядом, который тоже невозможно было забыть. Примерно так смотрят на кусок грязи, прилипший в новому замшевому ботинку.

Взгляд прирожденного дебаффера.

– Василий, – сказала она.