– Как раз потому, что молодой, я и думаю о будущем. Возлагаю надежды, – сказал Мибу.

– Я тоже, как ты выражаешься, возлагаю надежды. Но у меня нет времени на то, чтобы думать о пустяках.

Глядя на капитана, Мибу буквально всем своим существом ощутил, что настоящее – жаркое сияние, коснувшееся и его, – висит у Дзиро перед глазами ярко-красным шаром, на который он смотрит неотрывно.

– Я бы хотел научиться фехтовать так же хорошо, как и вы.

– Это дело тренировки. Главное – тренироваться.

5

Летний лагерь фехтовального клуба обосновался в Таго, рыбацкой деревне на западном побережье полуострова Идзу. Начало двенадцатидневного заезда запланировали на двадцать третье августа. Глава деревенской управы, который когда-то окончил их университет, помог подготовить все необходимое и обустроиться.

Их поселили на территории буддийского монастыря Энрюдзи. Местный праздник в Таго проходил двадцать первого августа; когда он заканчивался, гости разъезжались, а небольшие рыболовецкие суда выходили в сторону Огасавары на ловлю скумбрии, некоторые доплывали даже до Сайпана. Деревенские улицы пустели.

В одной из местных народных песен говорится:

Горы действительно обступили Таго – она располагалась между двумя грядами вулканической цепи Нэкко, и равнинные участки составляли всего лишь пять процентов от общей территории деревни. В ней насчитывалось около тысячи домов.

Порт был одним из самых красивых на Идзу, на входе его глубина достигала пятидесяти пяти метров. В общей сложности жители деревни владели двадцатью четырьмя дизельными судами для ловли скумбрии и тунца. Дополнительными достопримечательностями считались три маленьких и неприступных островка неподалеку от входа в порт – Тагосима, Сонносима и Бэнтэндзима, – которые приятно разнообразили пейзаж.

Помимо рыболовства местные занимались разведением цветов на горных склонах. Еще отсюда по всей Японии поставляли стручковый горох. Однако жизненно необходимые товары в деревне не производили, их доставляли из других мест, так что было решено назначить на каждый день дежурных, в обязанности которых входило составление меню, покупка самых питательных продуктов по наиболее низкой цене и готовка.

Монастырь Энрюдзи располагался на окраине деревни у горы Отаго, по ту сторону туннеля. Рядом с монастырем стояла новая школа с хорошим физкультурным залом, отведенным для ежедневных тренировок фехтовальщиков.

Тридцать восемь человек из клуба погрузились в Нумадзу на кораблик, который, проплыв вдоль западного берега Идзу, доставил их в Таго. Когда они добрались, уже стемнело. В монастыре в их честь устроили банкет с обильным угощением, которое специально по такому случаю заказал глава управы. Наутро и во все последующие дни их ждали изнурительные тренировки. Лето было в самом разгаре, жара стояла невыносимая, и некоторые из обитателей лагеря с нетерпением ждали возможности искупаться в море. Но Дзиро с самого начала пресек эти поползновения.

– Плавание, – сказал он тоном, не терпящим возражений, – это серьезная нагрузка на весь организм. Поэтому держитесь от воды подальше, в том числе во время отдыха. Отдыхать – значит полностью освободить организм от нагрузок. Так что учтите – море здесь совсем рядом, но для вас оно не существует. Если вы обращаете на него внимание, значит не полностью выкладываетесь на тренировке.

После паузы он продолжил:

– Первокурсникам хочу сказать – сегодня ваш последний шанс как следует поесть. Впрочем, в ближайшие три дня вы настолько устанете, что аппетита у вас, скорее всего, не будет. Но волноваться не стоит, на четвертый день, думаю, все вернется в норму.

Пока Дзиро произносил это своеобразное напутствие команде, собравшейся в слабо освещенном главном зале, он вдруг вспомнил разговор с Киноути.