|
Только паломникам разрешат брать с собой несколько мелких монет. Банкир сделал вид, что придает этой новости ничуть не больше значения, чем ценам на свечи и подмешиванию старого варенья в новое. Но про себя он уже думал: "Значит, вывозить из королевства можно будет только иностранные монеты; следовательно, они возрастут в цене... Какую помощь в нашем деле оказывают болтуны и как дешево отдают нам бахвалы то, что могли бы продать втридорога!" - Итак, милорд, - сказал он, поворачиваясь к Мортимеру, - вы рассчитываете обосноваться во Франции? Чем я могу быть вам полезен? За Мортимера ответил Робер: - Всем, что необходимо знатному сеньору для поддержания своего положения. У вас достаточно богатый опыт в этом деле, Толомеи! Банкир позвонил в колокольчик. Вошел слуга, и банкир велел ему принести свою большую книгу, добавив: - Если мессир Боккаччо еще не уехал, скажи ему, пусть подождет меня. Принесли книгу - огромный фолиант в обложке из черной кожи, сильно потертой от бесчисленных прикосновений; веленевые листы книги были скреплены при помощи подвижных зажимов. При желании в книгу можно было добавлять сколько угодно новых листков. Этот прием позволял мессиру Толомеи подкалывать счета своих знатных клиентов в алфавитном порядке, вместо того чтобы каждый раз искать разрозненные листки. Банкир положил книгу на колени и с некоторой торжественностью открыл ее. - Вы будете в хорошей компании, милорд, - проговорил он. - По месту и почет... Книга начинается с графа Артуа. У вас много счетов, ваша светлость, - добавил он с усмешкой, обращаясь к Роберу. - Затем следует граф Бувилль, попавший сюда в связи с его поездками к папе и в Неаполь... Королева Клеменция... Банкир почтительно склонил голову. - О! Она доставила нам немало забот после смерти короля Людовика Десятого; можно было подумать, что горе породило в пей ненасытную расточительность. Сам святейший отец заклинал ее в особом послании быть умеренной, и она вынуждена была заложить у меня свои драгоценности, чтобы расплатиться с долгами. Сейчас она живет доходами с земель, завещанных ей покойным супругом, в отеле Тампль, который получила в обмен на Венсеннский замок, и, кажется, вновь обрела покой. Он продолжал переворачивать шелестевшие под его рукой страницы. "Ну вот, теперь я сам расхвастался, - подумал Толомеи. - Впрочем, нужно же хоть немного подчеркнуть услуги, которые оказываешь, а заодно показать, что ничуть не польщен новым должником". Толомеи с необычайной ловкостью показывал посетителям лишь имена, прикрывая рукой столбцы цифр. Таким образом он был нескромен только наполовину. Кроме того, вся его жизнь была как бы заключена в этой книге, и он с тайной радостью листал ее при всяком удобном случае. Каждое имя, каждый счет вызывали множество воспоминаний, были связаны с множеством интриг и чужих тайн, с множеством обращенных к нему просьб, так что книга стала как бы мерилом его могущества. |
