|
Я знал, что вы продали ему свое какао, но не знал, что вы друзья, поэтому был откровенен. И все же я не беру своих слов обратно. Что сказано, то сказано. Не сравнивайте себя с ним, полковник, не сравнивайте и меня. Мы приехали сюда, когда тут ничего еще не было. Это совсем другое дело. Сколько раз мы рисковали жизнью, сколько раз чудом избегали смерти? Больше того! Сколько раз мы были вынуждены идти на убийство? А выходит, это ничего не стоит? Нет, не сравнивайте себя с ним, полковник, и не сравнивайте меня. — Голос старика благодаря напряжению воли перестал дрожать и вновь приобрел прежние, повелительные интонации. Разве он рисковал жизнью? Он приехал с деньгами, оборудовал контору, покупает и экспортирует какао.
Разве ему угрожала смерть? Так какое он имеет право распоряжаться в Ильеусе? Мы свое право завоевали. — Все это верно, полковник. Все верно, но прежние времена миновали. Мы с головой ушли в свои дела и не отдаем себе отчета, что время идет и положение меняется. И когда в один прекрасный день мы вдруг открываем глаза, все вокруг оказывается иным, не похожим на прежнее. Тонико слушал молча, однако лицо его выражало беспокойство. Он почти жалел о том, что пришел в эту гостиную. В коридоре Жеруза отдавала распоряжения служанкам. — Почему? Я вас не понимаю… — Сейчас объясню. В прежние времена управлять было просто. Достаточно было иметь силу — и власть оказывалась в твоих руках. Теперь все переменилось. Как вы уже сказали, мы завоевывали власть в кровавых боях, она была нужна нам для того, чтобы владеть землей. Она была необходима. И мы сделали то, что должны были сделать. Но города растут. Итабуна сейчас так же велика, как Ильеус. Пиранжи, Агуа-Прета, Макуко, Гуараси тоже становятся городами. Появилось много людей с высшим образованием агрономов, врачей, адвокатов. Все они требуют нововведений. А способны ли мы теперь управлять и можем ли с этим справиться? — Почему же так получилось? Откуда взялось столько образованных, откуда такой прогресс? Кто его обеспечил? Вы да я. А вовсе не какой-то чужеземец. И теперь, когда дело сделано, по какому праву он восстает против тех, кто его сделал? — Мы сажаем какао, ухаживаем за саженцами, чтобы они скорее росли, собираем плоды, разрубаем их, ссыпаем зерна в корыта, сушим в баркасах и печах, грузим какао на ослов, отправляем в Ильеус, продаем экспортерам. Какао высушено, оно ароматно, оно лучшее в мире, и делаем его мы. Но можем ли и умеем ли мы изготовлять шоколад? И что бы мы делали без сеньора Уго Кауфмана, который специально для этого приехал из Европы? И то он вырабатывает только порошок. Да, полковник, вы сделали много. Ильеус всем обязан вам. Боже избави, я этого не отрицаю, — наоборот, я первый признаю это. Но вы уже сделали все, что умели и что могли сделать. — А разве Ильеус требует еще чего-нибудь? Что же ему нужно? Говоря по правде, я не вижу, в чем он нуждается. Пожалуйста, скажите прямо, чтобы я мог понять. — Вы поймете. Ильеус прекрасен, как цветущий сад. Ну, а Пиранжи, Рио-до-Брасо, Агуа-Прета? Там народ недоволен. Мы проложили дороги с помощью работников и жагунсо. Теперь нужны шоссе, а жагунсо их сделать не могут. А хуже всего эта нашумевшая история с портом, эта пресловутая мель. Почему вы пошли против, полковник Рамиро Бастос? Потому что вмешался губернатор? Но ведь весь народ заинтересован в решении этой проблемы, от нее зависит благополучие края: какао будет вывозиться из Ильеуса во все страны мира. Мы перестанем оплачивать его перевозку в Баию. А кто ее оплачивает? Экспортеры и фазендейро. — У каждого из нас есть обязательства, и мы их выполняем. Ибо тот, кто не выполняет обязательств, недостоин уважения. Я лично всегда их выполнял, вы это знаете. Губернатор объяснил мне положение дел. Наши дети когда-нибудь соорудят порт в Мальядо. |
