В глубине комнаты рояль, покрытый черной тканью с узорами густо-красного цвета.

Едва войдя в дом, Алтино встретил Жерузу, поздоровался с ней и спросил, дома ли полковник Рамиро Бастос и сможет ли уделить ему пару минут; девушка провела его в коридор, разделяющий две передние гостиные. Оттуда он услышал, как в доме началась суета: гремели оконные задвижки, со стульев снимались чехлы, вступали в действие щетки и метелки. Парадную гостиную открывали лишь в торжественных случаях: в день рождения полковника, в день, когда вступал на пост новый префект, для приема крупных политических деятелей из Баии, а также когда наносил визит редкий и уважаемый гость. Жеруза появилась в дверях, приглашая Алтино войти:

— Заходите, полковник.

Полковник редко бывал в доме Рамиро, обычно только по праздникам, и сейчас он снова, как всегда, восхищался роскошной гостиной — этим неоспоримым свидетельством богатства и могущества Бастосов.

— Дедушка сейчас выйдет… — улыбнулась Жеруза и удалилась, потупившись. «Красивая девица, похожа на иностранку, уж очень белокурая, и кожа у нее такая белая, что даже кажется голубоватой. Этот Мундиньо Фалкан дурак. К чему ссориться, когда все можно так легко разрешить?»

Алтино услышал шаркающие шаги Рамиро и уселся.

— Вот это здорово! Просто превосходно! Чем я обязан удовольствию видеть вас?

Они пожали друг другу руки. Алтино поразил вид старика: как он сдал за те месяцы, что они не встречались! Раньше Бастос напоминал ствол крепкого дерева, на котором годы не оставляют следа, который безразличен к бурям и ветрам. Казалось, Рамиро будет править в Ильеусе вечно. Теперь от прежнего могущества полковника остался лишь повелительный взгляд.

Его руки слегка дрожали, плечи согнулись, походка стала нетвердой.

— С каждым днем вы выглядите бодрее, — солгал Алтино.

— Если слабость называть силой… Ну, давайте присядем.

Высокая спинка стула. Может быть, она и красива, но неудобна. Ему больше по вкусу обитые синей кожей мягкие кресла в конторе Мундиньо Фалкана — в них прямо тонешь, они такие удобные, что не хочется уходить.

— Извините меня за нескромный вопрос: сколько вам лет?

— Восемьдесят три.

— Хороший возраст. Дай вам господь еще много лет жизни.

— В нашей семье умирают поздно. Мой дед прожил до восьмидесяти девяти лет. Отец — до девяноста двух.

— Я его помню.

В гостиную, неся на подносе чашечки с кофе, вошла Жеруза.

— Внучки уже выросли…

— Я женился в зрелом возрасте, так же как и Алфредо и Тонико. А то у меня были бы правнуки, даже праправнуки.

— Правнук не заставит себя ждать. Когда внучка такая красавица…

— Возможно, возможно.

Жеруза вернулась, взяла чашки и сказала:

— Дедушка, пришел дядя Тонико, спрашивает, можно ли ему войти.

Рамиро взглянул на Алтино.

— Как вы скажете, полковник? У вас ко мне конфиденциальный разговор?

— От Тонико у меня секретов нет — ведь он ваш сын.

— Пусть войдет…

Тонико появился в жилете и гамашах. Алтино поднялся. Тонико сердечно и горячо обнял его. «Вот хитрец!» — подумал фазендейро.

— Очень, очень рад вас видеть в нашем доме, полковник. Вы так редко у нас появляетесь…

— Я деревенский житель, выезжаю из Рио-до-Брасо только в случае крайней необходимости, кроме «Агуас-Кларас», нигде не бываю…

— Неплохой урожай в этом году, полковник, как вы считаете? — прервал его Тонико.

— Слава богу. Никогда не видел столько какао… Вот я и приехал в Ильеус и решил: дай-ка навещу полковника Рамиро.