- А это - Тихий Дон?

  Я уверил, что да, и, указав на рыбаков, начал объяснять, в чем заключается главное отличие монастырской ухи от мирской, вспоминая былое. Тема нашла отклик, и не успела Элис исписать половину блокнота рецептами кухни Войска Донского, как мы остановились у шлагбаума.

  - Уже приехали? - удивилась она. - Как жаль, - печаль, похоже, непритворна. Эмансипация - явление противоестественное, кухня возьмет свое. - Вы так интересно рассказываете, просто потрясающе.

  - Нам предстоит и обратный путь, - утешил я ее. Действительно, наболтался всласть. И, что ценно, ни слова о шахматах.

  Миновав полосатое бревно, мы подъехали к двухэтажному зданию кремлевского кирпича, с башенкой, окнами-бойницами, а перед домом бездельничал фонтан-Самсон, скопированный с Петергофского. Только без воды.

  Неизвестного вида птица, сидевшая на золоченой голове, озадаченно смотрела на нас: неужели и эти купились, приехали на водопой?

  Дама-экскурсовод взяла реванш за молчание в дороге:

  - Мы находимся на территории одного из старейших российских заповедников мирового значения, ведущего свою историю с конца девятнадцатого века, с райского парка принцессы Ольденбургской...

  Я отошел в сторонку. Удачная скамейка, чистая и в тени. Панно на стене выглядело прелестно, а экскурсовод старалась и за себя, и за фонтан, информация с клекотом вылетала из нее и назойливо носилась по округе: "с этого года заповедник работает в режиме заказника, выдача лицензий на отстрел основана на строгом научном расчете, количество их ограничено и стоят они весьма дорого, отстрел животных благоприятно сказался на здоровье оленьей популяции, а кабанье поголовье держится на оптимальном уровне, все добытое мясо идет в благотворительную столовую, по-прежнему запрещена охота на реликтовых представителей животного мира.

  Олешки, наверное, рады, что их убивают за настоящие деньги - доллары, марки, фунты. Это так благородно...

  Экскурсия перешла в дом, один я манкирую. Нельзя. Свежая вывеска: "Музей охоты". Порубили все дубы на гробы... Внутри - таксидермистерская вакханалия, мечта моли: волки, олени, лоси, бобры, медведи, кабаны - мохнатые, лохматые, с флюоресцирующими глазами, окружили нашу шахматную группу, обнажили зубищи и наставили рожищи. А дама все поясняла:

  - В нашем заповеднике получила распространение охота с применением исторических видов снаряжения: луков, арбалетов, рогатины. Это привлекает зарубежных клиентов, придает охоте неповторимый русский шарм. Оружейная мастерская "Стрелец" готовит малые, номерные партии, стоимость одного арбалета доходит до пяти тысяч долларов. Простота в обращении, экологическая чистота, оптический прицел, бесшумность, оригинальная отделка выгодно отличает арбалет от ружья.

  Ниф-Ниф потянулся к экспонату.

  - Нет-нет, руками не трогать. При музее работает тир, у вас будет возможность ощутить прелесть настоящей стрельбы, - экскурсовод повела нас дальше, к рыбацким трофеям - толстому печальному сому Ерофеюшке, двухметровой щуке Цене и другим, уже безымянным рыбинам.

  Люминесцентные лампы превращали зал в подводное царство. Импортные Садко, наторговавшись, выбирали здесь способ отдохновения, прельщаясь или не прельщаясь возможным уловом.

  Мерцание светильников утомляло.

  - Сейчас вы можете пройтись по Райскому парку Ольденбургских. В настоящее время он полностью восстановлен и имеет первоначальный вид - такой, каким он был столетие назад. Во время прогулки нельзя сходить с дорожек, курить, кормить и дразнить животных, громко разговаривать, - напутствовала нас экскурсовод.

  - А также играть на музыкальных инструментах, - тихонько добавил Ниф-Ниф.