Ох, как желателен.

  Я переменил белье на шерстяное, поверх - тренировочный костюм.

  Запах гари стелился из галереи. Пропала мамалыга. Я снял котел, поставил на стойку. Не Ватель, переживу.

  Заварив крепчайший кофе, я вытащил из шкафа узкую бутылку "Молдовы". Действие сухого закона приостановлено.

  В обеденном зале уже ждали.

  - По тридцать граммов, - рука тряслась, как у киношного алкоголика.

  - Нас с Александром Борисовичем увольте, - Нимисов вытащил из кармана куртки золотое яйцо, развинтил, свинтил - получились две крохотные рюмки. Их другого кармана явился хрустальный флакон. Острый запах разнесся по комнате.

  Вместе со Стачанским они приняли снадобье. Suum cuique.

  Коньяк согрел - и только. Дрожь звенела внутри, но тело освободилось от нее.

  Мы сидели за столом - шесть человек. Седьмой лежал в углу, и каждый избегал смотреть в ту сторону.

  - Итак, произошло убийство, - Стачанский говорил ясно и твердо.

  - Или два, - я добавил граммов пятнадцать. - В свете новых событий гибель Комова выглядит не такой простой.

  - Следовательно, среди нас убийца, - Александр Борисович не стал спорить из-за количества.

  - Убийца может быть один, или их несколько. Он или они могут быть здесь, а могут и вовне, - коньяк привычно развязал мне язык.

  - Вовне? - Стачанский поднял бровь.

  - Почему бы и нет? Мы не на необитаемом острове. В округе может укрыться полк.

  - Но зачем? - Олег задал главный вопрос.

  - Не знаю. Развлекаются, тренируются. По злобе. Просто так. Сейчас для убийства не требуются глубинные мотивы.

  - Для нас важнее решить, что нам делать, - Александра Борисовича всегда отличало умение отделять главное от второстепенного.

  Подал голос Юра:

  - Уходить нужно. Срочно. Где бы ни был убийца, среди нас, снаружи - оставаться опасно.

  - Я тоже так считаю, - согласился Стачанский.

  - Тогда остается решить, как уходить. Придет машина -

  все просто: грузимся и уезжаем. Но ее пока нет. Может, и не будет - оползень на дороге, или еще что-то в этом роде. Мы здоровые люди. Даже по такой погоде часов за десять дойдем до Харыза. Сейчас восемь утра. Если выйдем в девять, успеем пройти путь засветло. По крайней мере, наиболее сложную часть. В Харызе сообщим о случившемся властям - мне кажется, Петр Иванович прав, убийца может быть местный.

  - Бежать от убийцы? - Олег, опершись о стол, навис над Юрием.

  - Я не меньше твоего хочу узнать, кто он и где. Но рассуди - если он в горах, мы его никогда не возьмем. А он нас в любой момент. Если же он среди нас, то - кто? Ты знаешь? И сидение здесь на пользу не пойдет. Перегрыземся, подозревая друг друга.

  Верно изложил. Невысказанным, правда, осталось то, что главная, вернее, единственная цель нашего пребывания здесь - подготовка Александра Борисовича к матчу. И шале теперь попадает в список абсолютно непригодных мест.

  Совсем бредовая мысль - а вдруг это любовь? Любовь и ревность? Ухлопал неверного возлюбленного и его... как там они называются, а теперь - ходу. Пусть парни в горах отвечают.

  На девяносто девять процентов - чушь.

  Стачанский подвел черту:

  - Я думаю, это верное решение. Придет машина - отлично.

  Нет - дойдем сами. В самом неблагоприятном случае - если из-за оползня дорога непроходима - вернемся.

  - И что тогда? - Олег с трудом сдерживал злость. Ему привычнее встречать опасность лицом к лицу. Только где у нее лицо?

  - Тогда и подумаем.