— Не беспокойся. Здесь ты не будешь проводить много времени. — Ленора с нахмуренным лбом повернулась к Агги. — Повариха постарается вымотать тебя так, чтобы каждый вечер ты валилась без сил на постель и тут же засыпала.

Агата разложила на комоде свой самодельный блокнотик, перо, поставила бутылочку из-под духов и бросила на пол пустую котомку. Дома она, по крайней мере, могла читать книгу, когда отец уходил в поле, или ходить, в город за продуктами. Это же место больше напоминало тюрьму.

— У слуг вообще бывает свободное время?

— Боюсь, у тебя его будет очень мало. Горничные получают выходной каждую четвёртую субботу месяца, если только в этот день хозяева не устраивают приём; в таком случае ты отдыхаешь половину дня в воскресенье. — Ленора, видимо, заметила, как опустились у Агаты плечи, потому что чуть повысила голос: — Добейся повышения до кухарки или горничной в хозяйских комнатах и тогда будешь отдыхать каждую вторую пятницу.

— А как ты получила своё место? — поинтересовалась Агата.

Ленора завела часы и бессмысленно уставилась на движущиеся стрелки.

— Я училась в школе вместе с Гвенаэль. Но потом моя мама умерла, а отца бросили в долговую яму за то, что он растратил всё состояние в азартных играх. У нас отобрали дом и всё имущество. — Она подняла глаза и со странно бесцветным выражением произнесла: — Мадемуазель Гвенаэль была очень добра и предложила мне место своей горничной.

— Понятно.

Агата не нашлась, что ещё сказать. Пока Ленора не обнищала, она была аристократкой, ровней Гвенаэль. Видно, каждому суждено нести свой крест.

— Хочешь совет? — произнесла Ленора.

Агата кивнула, и величавая горничная продолжила:

— У тебя грамотная речь и образование налицо — ты явно не из низшего сословия. Слуги презирают тебя отчасти из-за этого, не говоря уже об очевидной благосклонности к тебе молодого хозяина. Когда я начала здесь работать, меня тоже приняли враждебно. Я не могла понять причин, пока не узнала, что многие из них получили место в замке по наследству.

— По наследству?

— Да, их родители и бабушки с дедушками тоже работали на семью. Некоторые из нынешних слуг начали бегать по поручениям и выполнять несложные задания уже в десять лет.

Агата удивлённо заморгала. Когда карета подъезжала к замку, она видела на улице несколько детей, но не задумывалась, кто они и что здесь делают. Каково это — расти в услужении у хозяев? Никогда не знать другой жизни? Никогда не иметь возможности научиться читать и писать?

Ленора вручила Агате будильник и сказала:

— Другие же сначала служили в менее знатных домах и только потом получили достаточную квалификацию, чтобы прислуживать аристократам.

— Они, похоже, очень привязаны к Гастону и его семье.

Ленора помолчала.

— Я бы не назвала это привязанностью, скорее уважением. Между господами и слугами существует невидимая преграда. Они могут обращаться с нами как захотят, а мы в любом случае обязаны выражать им почтение и благодарность. Большинство здешних слуг относятся к своей работе как к великой чести.

— Тоже мне почёт — мыть тарелки от заката до рассвета, — пробормотала Агата и поставила крошечные часы на стул около кровати.

— Может, и нет, но я очень советую тебе считаться с мнением персонала и вести себя так, словно ты одна из них. Возможно, часть твоих вещей к тебе и вернётся. Со временем.

Со временем. Слуги не считают её одной из них, потому что она действительно другая. Собственно, они понятия не имеют, с кем связываются. Сияние забурлило под кожей, и Агате пришлось стиснуть кулаки. Так или иначе она вернёт свои сокровища.