Я отхожу к закускам, но не успеваю насладиться ими, как тут же появляется чернявый Леонардо де Симони.

— Знаете, Данила Степанович, будьте осторожны, — произносит он, глядя в сторону, как будто невзначай. — В Риме, как и в любом государстве, есть несколько противоборствующих сил. Ваше тесное общение с храмовниками может вызвать негативную реакцию.

— Оффень интерефно, — я уже увлечённо поедаю деликатесы. Проглотив, уточняю: — Значит, вы — представитель той силы, которая противостоит храмовникам?

— Я служу Цезарю-Императору, — отвечает он, проводя пальцем по родовому кольцу. — А он обязательно заинтересуется вашим контактом с Титом Ливием. Храмовники сейчас ведут себя крайне вызывающе, а Цезарь склонен к резким действиям. Мой совет — держитесь подальше от храмовников и от… Марии Юрьевны, — неожиданно добавляет он, прищурившись.

Ну и скотина! Шантажировать меня вздумал. Маша его подкаты на дух не переносит, а он решил, что проблема во мне, и пытается убрать конкурента. Придурок. Презираю таких.

— А не пойти ли тебе со своими советами в задний проход Дракона? — предлагаю.

— Что, простите… — у него глаза чуть ли не вылезают из орбит.

— К Дракону в жопу хочешь? Могу устроить, — обстоятельно рассказываю. — Сначала он тебя сожрет, потом ты переваришься и попадешь в гигантскую прямую кишку. Вуаля.

— Боюсь, я не очень понимаю…

— Ты и так дерьмом воняешь, так что ничего не изменится.

— Это оскорбление! — взрывается макаронник, лицо его краснеет.

— Именно так. Ну и что? Дуэль? До первой крови? Или до самой смерти? — я весь в предвкушении. Давай, рискни, ну же, ну же!

Но макаронник, быстро оглядевшись по сторонам и убедившись, что нас никто не слышит, мстительно шипит, как гусь:

— СБ Цезаря узнает о твоем разговоре с Юпитерским, — и быстро топает восвояси, за спины других гостей.

Облом. Ну и беги, сыкун. Нет, а на что он рассчитывал? Я думал, он специально нарывается.Этих европейцев не понять: ляпнут хрень, а потом удивляются, когда их вызывают на поединок.

Но я всё-таки нахожу Евгения Борзова. Шурин Морозова весело здоровается со мной, явно удивлённый нашей встрече за границей.

— А что вы хотели? Все дороги ведут в Рим, — усмехаюсь.

— Хех, это точно, Данила! — соглашается Евгений Станиславович.

— Кстати, у меня тут был интересный разговор с одним поклонником Маши. Думаю, вам стоит это увидеть. Ловите по блютузу.

— Почему?

— По мыслеречи.

— А!

Мыслеречь — штука удобная: можно передавать всё, от голосовых сообщений до изображений. С «видео» сложнее, но на близком расстоянии это работает. Главное, чтобы щиты были правильно настроены. Некоторые телепаты ставят такие глухие ментальные барьеры, что и слово инкогнито не перекинешься. К счастью, у Морозовых телепаты толковые, а их щиты гибкие, пропускают канал внешней связи.

— Леонардо де Симони⁈ — в возмущении восклицает Борзов. — Он просил тебя не общаться с Машей?

— Да, и к тому же он трус и стукач, — замечаю между прочим. — Обычно я не делюсь такими вещами, но раз уж вы рассматриваете его как суженого Марии Юрьевны, решил сделать исключение.

— Надо же, а мы с Юрой всерьёз его расс… кхм-кхм, в общем, спасибо тебе, Данила, — пожимает мне руку Борзов. — Князь Морозов обязательно узнает новые сведения о нашем иностранном партнёре.