Вдруг просыпается мобильник. Номер незнаком.

— Ну кто ещё⁈ — раздражённо спрашивает начальник Охранки.

— Ещё графиня Лариса Вещая-Филинова, — мелодичный голос красавицы-жены Данилы звучит непривычно сухо и жестко. — Владислав Владимирович, я звоню узнать, какие меры вы приняли по вызволению моего мужа из римской тюрьмы.

— Кхмхм, мы этим уже занимаемся, — отвечает Владислав, немного растерявшись от тона графини и сам этому удивившись. — В любом случае без официального обвинения Рим не может задерживать иностранных подданных свыше двадцати четырёх часов. Римские силовики поддерживают с нашим посольством связь и, по их словам, они не собираются нарушать собственные законы. Римляне не посмеют также и залезать Даниле в голову. А иначе Рим сам себя подставит: мы объявим ему войну, а другие страны разорвут с ним дипломатические отношения.

— Двадцать четыре часа — слишком много, Владислав Владимирович, — произносит главная графиня. — Вы сами это знаете. Знаете, каким знанием владеет мой муж.

— Вы правы. Знаю, а потому мы делаем всё, что в наших силах по вызволению Данилы.

— Спасибо, буду ждать вестей.

Владислав цокает языком. Мда, вот это тебе мутантка из деревни. Где там, по донесениям, Данила её откопал? По социальному интеллекту явно превосходит многих аристократок. Ух, ладно, надо донести Царю о плене нашего озорного телепата. Скорее всего, Борис напрямую свяжется с Цезарем и настучит ему по черепу.

* * *

— Граф, знаете, почему вы здесь?

— Мы это уже проходили с предыдущим следователем, прежде чем он резко убежал, визжа: «какашка-а». Кстати, как он поживает?

— Не уходите от разговора, — раздражённо произносит второй уже следователь со значком жаворонка на лацкане пиджака. — Вас подозревают в преступлении против самого Цезаря. И если вы пойдёте навстречу следствию…

— А зачем здесь это подсолнух? — киваю я на растение в горшке на тумбочке в стороне прямо под часами.

Цветок в допросной — нечто странное. Обычно здесь нет места лишним вещам, ведь они могут отвлекать или сбивать с толку допрашиваемого. Но этот цветок явно не случайный. Простым его не назовёшь. Магии в нём нет, римляне и не рискнули бы использовать её против иностранного подданного — последствия были бы катастрофичны. Зато эфирные масла, которые выделяет растение, тонко влияют на психику, вызывая беспокойство и неуверенность. Я, благодаря «включённому» друиду, быстро разгадал их хитрость. Этот маленький цветок действует на пленников как незаметная ловушка, делая их податливее. На меня, конечно, оно не действует. Как и на любого телепата. Эмоции у нас под контролем.

— Неважно, — отрезает следователь, хмурясь. — Считайте, что это для вашего комфорта. Так что, начнём говорить? — он с хрустом сжимает пальцы, добавляя угрозы своим словам. — Или мне вас отвести в ещё более… «комфортную» комнату?

А я тем временем тихонько усиливаю у цветка испарение масла. Больше концентрации вещества, ещё больше! Следователь, хоть и одарённый, но явно слабак, давно не тренировался как следует. Обычно цветок на него не действует, но при сильной дозе эфира даже он поддастся его влиянию. Вот уже у нашего «Жаворонка» зрачки начинают расширяться, а на лбу проступает лёгкая испарина.

— Молчите? Значит, не хотите отвечать… — голос его уже не такой уверенный.

— Не на того наехал, следак, — я ухмыляюсь и резко бью кулаком по столу, разламывая его пополам с оглушительным треском. Следователь отскакивает, глаза расширены от ужаса.