Готовьтесь к сенсации!

Настя — не родная дочь баронессы. Настоящая дочка Горнорудовых умерла при рождении. Баронесса была в жутком горе. Тут-то нарисовался мой дядя Эдуард Филинов, по совместительству любовник Жанны. Он недавно прибыл со службы на Аномалии и принес с собой младенца-девочку. Эдуард сказал, что семью малышки убили твари Аномалии. Жанна забрала дочь себе, а ее муж каблук Павел и был рад, что жена успокоилась. То, что Настя оборотень, Жанна узнала уже после своего воскрешения.

Змейка делает резкий выпад, и я едва успеваю увернуться. Её чешуйчатый кулак проносятся в миллиметре от моего лица.

— Мазака быллл блиссско! — она шипяще улыбается, обнажая свои острые, словно ножи, зубы.

— Мимо, чешуйка, — смеюсь, но тут же слышу в ответ раздражённый рык.

Пора. Перехожу в атаку, нанося серию быстрых ударов. Змейка гибко уворачивается, её тело извивается, как змея. Мы кружим по площадке, вокруг нас собираются зрители — горгоныши, Ломтик, Светка, подопечные Гересы, тавры, выглянувшая Лакомка.

В какой-то момент мне удаётся захватить одну из рук Змейки, сделать рычаг и повалить ее на лопатки. Меня, конечно, тут же обвивают все ее оставшиеся конечности. Собрав всю силу, делаю резкий рывок, вырываясь из её объятий.

Она рычит, но смех сквозит в её голосе:

— Хоррроший мазака, — признаёт поражение, откатываясь в сторону и вставая на ноги. — Ссильный!

— Мать выводка тоже не пррромах, фака! — усмехаюсь, и горгоныши радостно фыркают, напоминая маленьких ёжиков, поддерживая комплимент своим крошечным хорем. Змейка польщённо опускает свои змеиные волосы, которые тут же шевелятся и шипят от удовольствия.

В этот момент к нам подходит Лакомка. Её золотистые волосы развеваются на ветру, словно лучи закатного солнца, а в глазах играет озорство.

— Мелиндо, должно быть, устал. Хочешь освежиться? Я как раз собиралась пойти в бассейн.

— Отличная идея, — соглашаюсь.

Светка хотела было с нами увязаться, но вернувшаяся Кострица заставляет свою ученицу делать новую связку движений, не дав и шанса на побег.

Бассейн офигенный! Вода чистая, голубая, отражает свет через стеклянный потолок. Лакомка быстро снимает платье, оставаясь в едва прикрывающих трех фиговых листьях, которые удерживаются лишь благодаря магии. Она озорно улыбается и одним плавным движением ныряет в воду.

— Догоняй! — смеётся она, всплывая на поверхности.

Я раздеваюсь и тоже погружаюсь в прохладную воду. Плыву к ней, наслаждаясь ощущением лёгкости. Лакомка шутливо брызгает мне в лицо, но когда через мгновение мои руки ловят ее гибкий стан и подминают под себя, ей уже не до шуток, а только до страстных протяжных стонов.

Потом мы плаваем ещё какое-то время, наслаждаясь спокойствием и тишиной. Лежим на спине, глядя в стеклянный потолок, за которым виднеется голубое небо.

Возвращаюсь мыслями к семейству Горнорудовых. Вот сто пудово, дядя Эдуард принес Жанне не просто девочку с рандомным Даром оборотня, а как-то связанную с Ратвером. Настя — носитель сильнейшего оборотнического Дара! Не знаю как, но Филиновы точно что-то замышляли. Мои хитрожопые родственники не могли не знать, что пси-волны матери-телепатки усилят девочку и сделают из нее смертельное оружие. Но зачем усиливать род Горнорудовых? Возможно, они рассчитывали на большее. Может, дядя Эдуард планировал женить на Насте кого-то из Филиновых и забрать ее себе в род?

Что ж, дядя, поздравляю. Твой план почти сработал — я уже практически обручён с Настей.

— Мелиндо, о чём задумался? — тихо говорит Лакомка, расслабленно бултыхая ножкой в воде.

Я поворачиваюсь к альве:

— Думаю, что Настя может быть родственницей Ратвера.