Лорд-губернатор ей не поверил ни на секунду. Данила явно догадался о его попытке использовать носорога для убийства мальчишки, и потому спасать его, конечно, не стал. Да и вообще в том, что не удалось покушение и носорог сошёл с ума, тоже наверняка замешан этот человек. Лорд-губернатор чувствовал это каждой своей слизистой. Но приходилось играть. Раз сам Данила не вынес жалобу Багровому Властелину — значит, решил не раздувать и тайно отомстить. Химериэль вздохнул. Придётся пока делать вид, что ничего не произошло. Играть в эту мерзкую, тихую игру.

Он потерял орла. Потерял носорога. Потерял лицо. Из всего привезённого зоопарка у него остался только ещё один металлический орёл, что сидел на подоконнике и терпеливо охранял его сон.

Точнее, пытался.

Прошли сутки, а Химериэль начинал ощущать, что с ним творится неладное. Голова раскалывалась, спать не хотелось совсем, а свет от лампы резал глаза, будто кто-то вкрутил туда кристаллы чистого астрала. Освещение казалось каким-то неестественным.

Он подозрительно уставился на лампу. И вдруг его орёл вдруг развернулся и с рёвом метнулся на него.

— Ты чего на меня налетел⁈ — завопил Химериэль, прикрывая лицо руками.

Орёл клевал яростно, будто перед ним был не хозяин, а заклятый враг. Лорд-губернатор попытался взять птицу под контроль, вложить приказ в её сознание… и вдруг понял — телепатия ослабла. Словно его силы кто-то намеренно гасил.

— Помогите! — завопил он на весь замок, забыв о достоинстве, о ранге, о репутации.

Какой позор! Его собственная птица на него напала. Он выбежал в одном исподнем в коридор и побежал мимо удивлённого Багрового Властелина, преследуемый ручным орлом.

* * *

Мы с Красивой телепортируемся в Москву с помощью портального камня, прямо в гостиную нашей московской усадьбы. Стандартные координаты, привычный маршрут, а в этот раз ещё и обстановка встречает приятная.

Гепара в спортивном лифчике и обтягивающих легинсах, как раз в процессе растяжки на коврике для йоги.

— Спорт — это жизнь, — киваю глубокомысленно.

Гибкая Гепара тут же подскакивает взволнованно и лепечет:

— Ой, Данила… извини, пожалуйста! Я не думала, что ты вернёшься прямо сейчас…

Я улыбаюсь и отмахиваюсь:

— Не извиняйся. Ты избранница рода Вещих-Филиновых, и это твой дом. И ты вправе заниматься чем хочешь здесь.

И тут из-за дивана выползает Шархан, наш доморощенный комик в полосатой шкуре. Поддакивает моим голосом, пародируя:

— Твой дом… — и нагло трётся мордой о ногу Гепы, подлизывается, как умеет.

Но Красивая смотрит на него таким взглядом, что даже Шархан, обычно наглый как улица, прижимает уши и быстро отползает восвояси. Он её побаивается. Впрочем, кто Красивую не побаивается? Я иногда и сам настораживаюсь.

Дел в Москве полно. Вот, например, в первую очередь хорошо бы навестить Светку. Та лежит у себя в комнате, живот уже как подушка, хомячит мороженое прямо в кровати.

— О! Данила! — говорит блондинка, обрадовавшись, тут же потянув руки мне для объятий, — подай мне банку с солёными огурцами и зефирок, пожалуйста.

Эх, вкусы беременных — вещь непостигаемая. Приношу ей банку с рассолом, крекеры и в придачу целую в её пахнущую рассолом симпатичную моську.

Вскоре в гости наведывается и Гришка. Он как раз базируется сейчас в Москве.

— А я за ватрушками, — заявляет казах, когда мы обнялись по-мужски, без всякого. — Твоя мама должна была сюда их прислать. Я у нее лично заказывал. Ну и заодно Светку проведать.

Мама теперь имеет личную сеть ресторанов, но, бывает, готовит для своих, вот как для Гришки. Я усмехаюсь:

— Ватрушки на кухне, слуги сейчас запакуют.