Рассуждения рассуждениями, но между тем, я уже приступил к экспериментам.

Первым делом отключаю у обоих способность говорить — чтобы не подняли шума. Беззвучно хлопая ртами, бандиты вскакивают, и вертят автоматами туда-сюда, но меня, понятно, не видят. Я обошелся без телепатического плаща. Использую только плащ Тьмы. И надо отметить — ночью в зарослях он отлично работает. Я стою в трех метрах, но головорезы ни в какую не хотят замечать меня. Тени деревьев вокруг отлично сливаются с плащом. Что ж, теперь у меня отлично прокачан режим «стелс». Буду иметь в виду.

Даю головорезам некоторое время: вдруг найдут несоответствие в игре светотени или в линиях ландшафта и засекут мой плащ, но нет, они уже бросили эту затею и схватились за рации. Не знаю, как, будучи немыми, они собирались связаться со своими, но мне несильно-то и интересно.

Вскидываю руку и черное лезвие, сотканное из Тьмы, вонзается в глаз ближайшему бандиту. Второй в панике собирается открыть огонь по кустам — не целясь, шальным огнем. Но шум мне ни к чему. Поэтому пальцы отказывают бандюге, и автомат валится из его рук на землю.

Сбрасываю плащ и, накинув черный доспех, подхожу к обомлевшему бандиту. Он порывает рвануться прочь, но я точечным ментальным уколом отменяю это желание, и бандюга остается на месте. На его брюках проступает мокрое пятно.

Я лишь фыркаю:

— Серьезно? А как же ты отреагируешь на это? — и швыряю ему на глаза узкую пелену из тьмы. Она прилипает к его лицу намертво.

Знаете, эти недотепы очень вовремя мне подвернулись. Как раз до встречи с Горгоной, что важно. В принципе, мне ничего не мешало поэкспериментировать со своими гвардейцами, но нет, таким поступком бы я проявил неуважение к их преданности. И пускай сами они, может быть, так не считают, но у меня есть свое мнение и свои принципы. Я верю, что каждый человек заслуживает индивидуального отношения. Люди, что честно исполняют свой долг, достойны уважительного обращения.

Эти же бандиты, наоборот, вполне заслуживают стать подопытными кроликами.

Бандит пытается сорвать «повязку» с лица, но облачко Тьмы не спешит соскальзывать, обветренные пальцы просто проходят сквозь него. Головорез спотыкается об валежник, падает и неожиданно разражается беззвучными рыданиями, свернувшись калачиком. Ну ё-моё! Кого ж вы за мной послали?

Ударом окованной Тьмой ноги отправляю плаксу в мир иной, благо силы у Мастера много. Затем двигаюсь к следующим трем сознаниям неподалеку. С ними прохожу по той же схеме: выключаю голос, некоторое время стою в плаще пред самым их носом, затем применяю ослепление, ну и убиваю. Разве что способ убийства выбираю другой — клинком Тьмы. Попробовал сваять здоровый такой двуручник. Один взмах — и нет бандита.

Меч отнял немерено сил. Поэтому я с опаской поглядываю на Воронова: не взбунтуется ли порабощенное сознание? Эдуард всё же Мастер, а значит, контролировать его намного сложнее остальных, по идее. Но Воронов смотрит отрешенным взглядом на трупы бандитов. Ясно, всё еще в прострации. И притом Дар Тьмы работает отлично. А это очень интересный момент, между прочим. Могу ли я всю Коллекцию погрузить в безразличное состояние? Тогда возможность бунта отпадет само собой.