— Это он внушил девушке, что они хотят ее кокнуть?

— Говорит, что нет — по-моему, это правда. В прошлое воскресенье, когда Салли приходила к ним, все было в порядке, а в среду, накануне визита к нам, она уже отправилась в полицию. Марсиане превратились в угрозу за эти несколько дней. Раньше они считались дружелюбными или, по крайней мере, безопасными существами.

— Еще что-нибудь? Выяснил, почему опекун так и не сводил ее к психиатру? Даже после того, как она обратилась в полицию?

Я объяснил, почему так получилось.

— Ну что ж, все логично вроде бы. Доволен ты теперь или никак не уймешься?

— Звонок этот мне покоя не дает. Стэнтон говорит, что он не звонил.

— Если Стэнтон врет, то по очень простой причине. Например, он лег спать, а потом проснулся, позвонил еще раз, и ему ответил мужской голос. Естественно, Стэнтон решил, что Салли не одна, и повесил трубку, чтобы не смущать ее. А теперь ему неловко признаться, что он подумал так о приемной дочери и бросил трубку, ничего не сказав. Вот Стэнтон и утверждает, будто не звонил ночью.

— Не исключено, — признал я, хотя сам так не думал. — Никаких мотивов, финансовых или прочих, в любом случае нет. Да хотя бы и были, все равно непонятно, как Салли могли убить.

— Забудь, а не то сам в марсиан уверуешь. Пойдем-ка лучше в кино.

Мы отправились в кино, а потом рано легли спать.

Я старался не думать о Салли, но она мне приснилась. Будто я сижу у нее в гостиной и караулю, а она, нагая, открывает дверь спальни и говорит: «Мне страшно, Эд, давай вместе спать». И тут позади нее вырастает какая-то высокая тень. Салли пропадает, тень движется ко мне через комнату, а я ни одним мускулом шевельнуть не могу. Проснулся я потный, как лошадь.

Комнату ярко освещала луна. Не желая будить дядю, я взял детективный журнал в ванную комнату и почитал там, чтобы прогнать страшный сон. В рассказе описывалось славное простенькое убийство: гангстеры ухлопали свою жертву из автомата. Я полюбил этих ребят, как родных.

Пора признать, что Салли Доуэр умерла своей смертью, и не изображать умника, подозревая злой умысел. Приняв это решение, я вернулся в постель. Не помню, снилось ли мне в ту ночь что-либо еще.

В понедельник, в десять часов утра у нас в офисе зазвонил телефон. Дядя вышел в приемную, попить из кулера. Аппаратов у нас два, и трубку мог взять любой, но мы с самого начала договорились, что отвечать будем из кабинета.

— Хантер и Хантер, — произнес я.

— Вы — один из них?

— Да, Эд Хантер.

— Вы меня не знаете, мистер Хантер. Мое имя Ят-Дун.

Так мне, крайней мере, послышалось — уточнить можно было позднее.

— Чем могу служить, мистер Ят-Дун?

Дядя возник на пороге, как бы спрашивая взглядом, не снять ли ему трубку телефона в приемной.

— Просто Ят-Дун. У нас, марсиан, обращение «мистер» не принято.

Глава 4

Я дал дяде знак снять трубку и послушать, а сам произнес:

— И что же мы… — В трубке раздался щелчок, и мой собеседник сказал:

— Не пытайтесь отследить мой звонок, иначе я прерву разговор.

— Мы и не пытаемся… у нас даже техники такой нет. Это просто другой мистер Хантер, Эмброз, слушает нас по параллельному аппарату. Вы не возражаете, надеюсь?

— Нисколько, меня вполне устраивает разговор с вами обоими. Я хотел попросить вас расследовать смерть мисс Салли Доуэр, в чем вы, как я понимаю, сами заинтересованы.

— Кто вам сказал, что мы заинтересованы?

— Не имеет значения. Вы ведь не уверены в том, что мисс Доуэр умерла естественной смертью, верно?

— Да, — признал я, — но если ее смерть естественной не являлась, я не знаю, что послужило ее причиной.