— Это определенно кто-то из них, и не так уж важно, кто именно. Никого больше это не может интересовать.

— Кто из них вам ближе?

— Я к обоим привязана. Дядя Рей, правда, интереснее и хорошо мне помогает с учебой. Я изучаю психологию, а он отлично в ней разбирается. Идеи у него неортодоксальные, это в них и притягивает. Парапсихология, например. Эксперименты доктора Рейна.

— Это где надо угадать, что на карточке — квадрат, круг или треугольник?

— Да, и мой процент правильных ответов вдвое выше среднего. А в состоянии легкого транса получается еще лучше.

— В семье кто-нибудь интересуется подобными опытами?

— Джеральд пробовал, но никаких суперспособностей не проявил и бросил. Ева даже не пыталась.

— А чудо-ребенок Дикки?

— Тоже нет, — усмехнулась Дороти. — Он считает, что мы с Реем тронутые, и признает только точные науки. Химией и электричеством увлекается.

— Дикки действительно вундеркинд?

— Я бы так не сказала — просто способный мальчик. Опережает свой возраст на два-три года. В следующем семестре я буду проходить тесты ай-кью, и если Дикки захочет, мы проверим, насколько он умный.

— Салли его недолюбливала.

— Я тоже от него не в восторге, очень уж задается — но, думаю, он это преодолеет. Психология помогает мне налаживать с ним отношения.

Мы допили кофе, я попросил счет — но прежде чем уйти, рассказал Дороти об опасениях дяди Эма и попросил показать мне сумочку. Округлив глаза, она молча вручила мне ее. Я конфисковал полпачки леденцов «лайф-сэйверс» и пузырек с кофеиновыми таблетками. Дороти объяснила, что они помогают бороться с сонливостью и в университете, и дома, когда приходится зубрить допоздна. Губную помаду на всякий случай я тоже забрал, пообещав заменить все изъятое.

Мы доехали на такси до конторы по прокату автомобилей в Луп — слежки я и тут не заметил, но перед выездом из города решил обезопаситься окончательно. Выбрал почти новый двухдверный «шеви» и направился на юг вдоль озера.

— Наметили какое-то определенное место, Эд?

— Нет, а если бы и наметил, вам не сообщил бы. Вам ведь безразлично, куда ехать?

— Да, только осторожнее, Эд, прошу вас. Авария ничуть не лучше чего-то другого.

Дороти заметно нервничала. Я сбросил скорость, хотя и так ехал не слишком быстро.

На магистралях Чикаго слежку засечь трудно, поэтому у Джексон-парка я свернул со Стоун-Айленд-авеню и стал кружить по менее оживленным улицам. Здесь любой «хвост» был как на ладони, но я его не увидел. Осторожничая уже излишне, я держался в стороне от озера, пока мы не миновали Хэммонд — а вернувшись к нему, понял, что заблудился. Только гений мог теперь вычислить, где нас искать. Я расслабился.

— Выпить хотите, Дороти?

— Да, только не забывайте, что мы собирались купаться. Может, проедем еще немного? Чем дальше от Чикаго, тем мне спокойнее. Давайте…

— Что?

— Купим бутылочку, пока магазины открыты, и выпьем позднее. На сон грядущий, когда определимся с ночлегом.

— Отлично. — Я не знал, правильно ли понял ее, но не спешил выяснять: в сомнении была своя прелесть.

В следующем городке я купил в аптеке бутылку бурбона. Было слишком жарко, чтобы пить виски теплым, и я, не считаясь с расходами, потратил еще пятерку на термос и два стакана. По моей просьбе продавец наполнил термос водой и ледяной крошкой.

Дороти удивилась, когда я вручил ей свои покупки.

— Барменом будете вы, — объяснил я.