- Не знаю.
- Ты обо всем ему рассказываешь. Об этом ты тоже ему рассказала?
- Нет, сэр.
Деварджес пристально поглядел на нее, как если бы читал все ее тайные
мысли, потом, как видно успокоившись, сказал:
- Пора остудить его в снегу.
Молодая девушка стала разрывать тлеющую золу, пока не обнаружила там
камень величиной с куриное яйцо; камень был раскален добела и в полутьме
светился. Двумя обгорелыми палочками она с некоторым трудом извлекла его
из очага и положила в снег, нанесенный ветром у порога, после чего
вернулась к изголовью Деварджеса.
- Грейс!
- Да, сэр.
- Ты решила уйти?
Девушка ничего не ответила.
- Не говори - нет. Я подслушал ваш разговор. Допускаю, что это
правильное решение. Но не в этом суть. Правильное ли, нет ли, ты уйдешь с
ним все равно. Скажи, Грейс, что ты знаешь об этом человеке?
Ни почти что дочерняя любовь к доктору Деварджесу, рожденная
многодневным общением, ни сблизившие их страдания, ни нависшая угроза
смерти, ничто не приглушило в Грейс инстинктивной независимости женской
натуры. Она тотчас оборонила себя щитом и стала слабой рукой парировать
удары умирающего противника.
- Все мы знаем, сэр, какой он верный друг. Бескорыстный друг. Сколь
многим все мы обязаны его отваге, его выдержке, его уму!
- Вздор! Еще что?
- Не знаю, что сказать... Разве только, что он всегда был предан вам. Я
думала, что и вы его любите. Ведь это вы привели его к нам, - добавила
девушка не без коварства.
- Да, я повстречал его в Суитуотере. Но я не знаю ни кто он, ни откуда
он взялся. Тебе он что-нибудь рассказывал?
- Он бежал от злого отчима. К нему дурно относились в семье. Он
отправился на Запад, решил поселиться один, среди индейцев или же попытать
счастья в Орегоне. Он очень гордый - вы знаете это, сэр. Он не похож на
нас, он джентльмен, как и вы, образованный человек.
- Да, здесь он образованный человек!.. Не отличает лепестка от тычинки!
- проворчал Деварджес. - Пусть будет так. Скажи лучше, после того как вы с
ним убежите, обещает он на тебе жениться?
На мгновение впалые щеки девушки зарделись румянцем; она растерялась,
но тут же вновь овладела собой.
- Не жестоко ли так шутить, сэр, и в такую минуту? - кротко возразила
юная лицемерка. - От нашего успеха зависит жизнь моего любимого брата,
малютки сестры, жизнь погибающих женщин. Ни у кого, кроме нас двоих, не
хватит сил пройти этот путь; без моей помощи ему будет труднее; ведь мне
требуется гораздо меньше пищи для поддержания сил, чем ему. Я верю в нашу
удачу; мы вернемся немедля, вернемся с подмогой. Нет, сэр, сейчас не время
шутить. На карте жизнь наших спутников и ваша - тоже.
- Что до меня, - бесстрастно сказал старик, - я завершил расчеты с
жизнью. Когда вы вернетесь, если только вы вернетесь вообще, - меня не
будет в живых. - Судорога боли прошла по его лицу. С минуту он не
шевелился, как бы набираясь сил. |