* * *

Альфонс скорее угадал, чем услышал звук уезжавшей машины. На все прочее — ночную перекличку птиц и животных, звезды и луну у них над головой — не оставалось ни сил, ни внимания. Пот заливал лоб, струйками сбегал по вискам. Альфонсу казалось, что от него разит страхом на километр. В животе скручивался противный ком.

Все-таки железным быть легче.

«Я первый раз в жизни гуляю с девушкой под луной, — подумал он, — и при таких обстоятельствах!»

Наконец они поднялись на холм.

Озеро лежало внизу, в небольшой седловине, белым диском, отражавшим лунный свет. Вокруг разбегались такие же невысокие холмы, как и тот, на котором они стояли — Альфонсу оставалось только гадать, сколько таких «срезала» Мэй, когда прокладывала дорогу. Ему показалось, что он видит дальше, на черном бархате равнины, еще диски подобных озер. Днем тут было бы очень красиво — только представить этот пейзаж пахучем, пестром разнотравье! Да и сейчас неплохо. Странно, а ему казалось, что в императорском парке должны быть только леса и леса…

— Добросишь до озера? — спросила Мэй.

— Шутишь? Тут метров двести.

— А если я катапульту сооружу?

— Мэй, я думаю, эта штука взорвется сразу же, как только я стряхну ее с ладони. Так что давай так. Я попытаюсь ее докинуть как можно дальше по направлению к озеру, а ты сразу же ставь бункер. По моей команде. И лучше начни с передней стенки.

— Тогда погоди, я печать нарисую… Так, готово.

Мэй действительно очень быстро рисовала печати — Альфонс и в лучшие времена так не мог. Потом, правда, ему стало без надобности…

— Ну, готова? На счет три. Раз…

— Стой!

Мэй внезапно крепко обняла его, прижалась лбом к его груди. Это оказалось неожиданно приятно.

— Все будет хорошо, — сказала она твердо. — Правда же?

— Правда, — ответил Альфонс, почувствовав, что ему сдавило горло. — Ты молодец, Мэй. Ну что, давай теперь, на раз-два-три?

— Давай, — она кивнула, отстраняясь.

— Раз, два…

— Альфонс замахнулся, с тоской вспоминая их деревенские игры в мяч, где он никогда не преуспевал так, как Эдвард. — Три!

Альфонсу показалось, что алая капля на миг расчертила небо у него над головой — и все, тут же небо накрыла темнота. Тряхнуло, Альфонс почувствовал, что земля под ним расходится, потом он упал, перекатился, въехал локтем во что-то мягкое, Мэй вскрикнула… То есть произошло то, что обычно очень долго описывается, но на самом деле занимает доли секунды: мир ушел из-под ног, вселенная исчезла, а когда вернулась на место, то она, эта вселенная, была очень узкой, буквально несколько шагов в поперечнике, очень тесной и довольно-таки душной. И в ней, во вселенной, кроме Альфонса было только еще одно существо — тяжело дышащая, маленькая, теплая Мэй Чань.

— Получилось? — сдавленным голосом спросила девочка. — Мы живы?

— Ага, — ответил Альфонс. И хихикнул.

Мэй тоже засмеялась, и они смеялись так довольно долго, пока Ал не начал хватать ртом воздух.

Тут он принудил себя остановиться.

— Ты предусмотрела вентиляцию? — спросил он. — Мы как, вообще под землю провалились?

— Ага, — сказала Мэй. — Вентиляция должна быть… если ее не засыпало, — она принюхалась. — Да нет, не засыпало. Все в порядке. А на чем я сижу?

— На мне.

Альфонс поймал ее руку.

— Мэй… спасибо.