|
Колокола громко звонят. Русские, видимо, торжествуют. Значит, французы разбиты? -- Несчастье! Эти мужики торжествуют... победили наших стрелков, линейцев, зуавов! Несчастье: русские гонят нас -- и с таким генералом, как Боске! -- восклицает Сорви-голова и мечется в своей мрачной клетке. Ему неизвестна обида, нанесенная Боске, его замещение. Попытка Пелиссье захватить Малахов курган оказалась преждевременной и закончилась полной неудачей. Битва началась при неблагоприятных условиях. Дивизии слишком рано открыли огонь. Плохо переданное приказание задержало прибытие бригады. Беспорядок, нерешительность, колебание! Вместо того чтобы бросится на приступ массой и ошеломить русских, полки тянутся поодиночке -- по приказанию нового начальника, который медлит и не умеет воодушевить людей. Русские успевают ввести резерв и защитить бастион. В восемь часов утра французская армия нaсчитывает двух убитых и четырех раненых генералов и три тысячи пятьсот человек, выбывших из строя... Русские потеряли пять тысяч пятьсот человек. Пелиссье понимает, что новые жертвы не приведут ни к чему, и приказывает отступить. Через два дня Пелиессье отослал назад генерала д'Анжели и снова поручил Боске командование вторым полком зуавов. ГЛАВА V Дама в черном в лазарете. -- Она оживает. -- Бред. - Букет цветов. -- Тотлебен тяжело ранен. - Удивительные работы русских. - Мост. -- Письмо. -- Удар молнии. -- Тайна. -- Форт Вобан. -- Рождественская роза. Против всякого вероятия дама в черном не умерла от своей раны. Благодаря искусству доктора Фельца и самоотверженности Розы она поправляется. Днем и ночью, забывая усталость, сон, лишения, Роза следит за каждым жестом, словом, движением раненой, исполняет ее малейшие желаний, предупреждает ее нужды, успокаивает одним словом ее гнев, возбуждение. Это ангел-хранитель больной! Сначала доктор хотел перевезти княгиню в константинопольский госпиталь, но она упорно отказывалась, потому что ее терзала одна мысль о разлуке с Розой, к которой она глубоко привязалась. -- Роза, дорогое дитя! Я предпочитаю умереть здесь, подле вас, чем выздороветь там, вдали... -- говорила княгиня. -- Сударыня, не говорите о смерти, -- отвечала Роза со слезами на глазах, -- мне тяжело это слышать... вы поправитесь... я уверена в этом! -- Дорогое дитя! Как вы добры! Вы заботитесь обо мне, как о матери! -- Я так люблю вас, как будто вы -- моя мать... другая мама Буффарик! -- А я, Роза... мне кажется, что вы -- моя дочь Ольга, которую я потеряла... -- Она умерла? -- Нет, она не умерла. |
