|
С некоторых пор у него возникли серьезные разногласия с императором. Он суров, даже груб со своими подчиненными генералами, и те успели наговорить на него императору. Они критикуют его действия, порицают его характер, подрывают его авторитет. Хитрый и ловкий, под своей суровой оболочкой, Пелиссье хочет одним верным ударом вернуть себе милость императора и смутить врагов. Зная суеверие императора, Пелиссье назначает атаку на 18 июня, день битвы при Ватерлоо, желая своим успехом изгладить всякое воспоминание о роковом дне и добавить блестящую страницу в истории Франции. Кроме того, командир императорской гвардии, генерал Рено де С-Жан-д'Анжели, -- личный друг императора. Пелиссье дает ему главную роль в атаке, он будет командовать вторым корпусом зуавов -- армией Боске. Все это очень легко сделать такому человеку, как Пелиссье, который не боится ничего. Боске получает 16 июня в два часа пополудни приказ передать командование своим полком генералу Рено де С-Жан-д'Анжели и присоединиться к резервному корпусу. Нелепый расчет! Жалкая идея! Новый командир д'Анжели, самый обыкновенный солдат, совсем не знает местности, не знает войска. Солдаты также не знают его. Тогда как Боске, любимец солдат, отлично изучил топографию местности и знает всех своих людей наперечет. Его орлиный взгляд, горячее слово, могучий жест, геройская осанка и легендарная храбрость делают его живым олицетворением своего полка. Одним словом, жестом он умеет воодушевить дивизии, бригады, полки, батальоны и роты! Нет ничего удивительного, что его грубое и несправедливое замещение встречено с гневом и удивлением. Соленый Клюв с новой трубой на спине и с рукой на перевязи, резюмирует общую мысль: -- Боске! У нас один Боске! Когда крикнешь: "Да здравствует Боске!" -- это идет из сердца, из уст. звучно, красиво! Попробуйте закричать: "Да здравствует Рено де С-Жан-д'Анжели!" Я вас поздравляю! Перед фронтом полка очень будет красиво! Тарабарщина, и не выговоришь! Битва продолжается целые часы. Сорви-голова с тяжелым чувством прислушивается к шуму ожесточенной битвы. Мысль о решительной победе французов заставляет биться его сердце, он надеется на освобождение. Н о когда он вспоминает, что там дерутся без него, что он не может сдержать обещание, хотя находится недалеко от своих, -- им овладевает отчаяние. Сорви-голова бегает, как лев в клетке. Голова его горит, в ушах шумит, горло пересохло. У него вырываются крики гнева и ярости. Это продолжается пять часов, пять часов тоски и гнева! Ежеминутно Сорви-голова прислушивается, надеясь услышать победный крик французов... Мало-помалу шум битвы стихает. В городе, на бастионах, на батареях слышны радостные восклицания на незнакомом языке. Колокола громко звонят. |
