В наступившей тишине король ухмыльнулся, дождался, пока упадут последние кости и отстрекочут колеса рулеток, и произнес:

– Я здесь, чтобы встретиться с Кайрендал. У кого-нибудь еще есть охота пошутить со мной?

Паслава прошептал у него за плечом:

– Она идет.

– Где? Я ее не вижу, но чувствую – она здесь. Еще три тролля в ливреях направились к поверженному товарищу, двигаясь тяжело и грозно, словно военные корабли под всеми парусами. Они остановились в шаге от тела, своими массивными спинами заслонив любопытную толпу. Каждый из них держал в когтистых лапах по кистеню с цепью, едва ли не превышавшей рост своенравного посетителя. Тролли смотрели на короля светящимися глазами, тихо рычали, однако не шевелились.

В воздухе как будто открылась невидимая дверь, из которой вышла стройная эльфийка. Она наклонилась над упавшим троллем и потрепала его по щеке. Чудовище расслабилось, но не пришло в себя, а только вздохнуло. Эльфийка выпрямилась и шагнула прочь от тела, тотчас оказавшись так близко от короля, что он смог даже учуять какую-то специфическую пряность блюда, которое она только что ела.

Она была выше короля и не потрудилась надеть человеческое лицо. Нимб из платиновых волос обрамлял типично эльфийские черты: большие золотистые глаза с вертикальными зрачками, высокие точеные скулы, убегавшие к ушам, таким же острым, как ее зубы, обнаженные в злобной улыбке.

– Зачем ты пришел? Зачем напал на моих служителей? Думаешь, тебе это сойдет с рук?

– Я – ко…

– Без тебя знаю. Отвечай!

Какое-то мгновение король боролся с искушением ответить тем же тоном, однако вместо этого пожал плечами и дружески улыбнулся. Когда-нибудь потом они еще выяснят, кто из них сильнее, а сейчас надо делать дело.

– Твоя проблема, Кайрендал, – медленно произнес он, – в том, что ты не принадлежишь к жителям Лабиринта. Ты управляешь тамошней командой, однако сама не принадлежишь к ним. Ты не знаешь, как решаются дела у нас. Если у тебя проблемы с кем-то из моих людей, приходи ко мне, и мы что-нибудь придумаем. Так делают все. Нельзя сдавать чужого человека имперцам. Ты в курсе, что именно из-за этого начинаются войны? Из-за этого страдают люди и горят дома?

– Ты о Кейне?

– Ты, сука, – вскипел король, – именно о нем. Кейн, если ты, дура, не в курсе, барон Канта, а ты продала его Глазам за паршивую тысячу монет. Я еще пожалел тебя, поняла? Вместо того чтобы перерезать твою вонючую глотку и поджечь этот гадючник со всеми посетителями, я дам тебе несколько минут – ведь ты скорее всего обычная дура.

– Ты не понимаешь…

– Это ты не понимаешь! – заорал король. – У тебя пять минут на то, чтобы вывести своих людей и посетителей из этого бардака! Потом будет уже слишком поздно, вы сгорите, ясно?

– Если бы выслушал меня… – сухо сказала она, просительно вытянув сложенные в странную фигуру пальцы.

– Заклинание, – прошептал Паслава.

– Нам вовсе не обязательно быть врагами, – продолжала Кайрендал. – Кейн пришел ко мне, чтобы оказать услугу; он должен был мне деньги и вернул их таким способом. Давай договоримся, а?

– Какая-то разновидность заклинания Очарования, – прошептал Паслава. – Я его отразил.

Король встретился взглядом с желтыми глазами Кайрен-дал; выражение ее лица почти не изменилось, только легкая тень пробежала по нему, когда она поняла, что заклинание не сработало.

– Возможно, мы могли бы договориться раньше, – сказал король. – А сейчас уже поздно. Тебе никогда не говорили, что я делаю с людьми, которые пытаются меня заколдовать?

Кайрендал вытянулась, и ее платье взметнулось, словно клуб дыма.