– Все слышали? Никому не выходить. Никому!

Кейн проковылял к ним, испытующе глядя на Кайрендал.

– А ты?

Она откинула голову, и ее глаза с тревожными белками вокруг золотистых радужек были подобны глазам испуганной лошади.

– Мы в расчете, Кейн. Все честно. Ты сказал, что оставишь меня в покое.

«Она может не моргнув глазом выйти против ста пятидесяти кантийцев, – подумал про себя король, – но стоит появиться Кейну – и она уже готова описаться от страха».

За плечом короля Паслава прошептал:

– Это Кейн.

– Я что, совсем идиот?

– Нет, я о том нарушении в Силе. Это все Кейн. Он – часть нарушения.

Кейн произнес снисходительно:

– Я могу вознаградить тебя.

– Еще тысячей ройялов? – Кайрендал фыркнула и обвела рукой комнату, полную вооруженных людей. – Между прочим, все это я получила в придачу к прошлой тысяче.

– Как насчет союза с самым сильным герцогом под властью нового императора?

– Что? – чуть ли не в тысячный раз повторил король. Вокруг происходило слишком много непонятного, причем время неслось с головокружительной скоростью. – Какой новый император? Какой герцог? Если уж ты швыряешься союзом с герцогами, то мог бы вспомнить прежде всего о старых друзьях.

– Я помню. – На первый взгляд Кейн казался мрачным как утопленник, однако в глубине его черных глаз поблескивала искорка. – Ты и есть тот самый герцог. То есть будешь им.

Король и Кайрендал обменялись ошеломленными взглядами.

– Но… – Король пытался привести в порядок путавшиеся в голове мысли и выудить одну или две самые важные. – Как я могу стать герцогом? И вообще, к черту все, расскажи сначала, как тебе удалось сбежать?

Кейн ухмыльнулся – казалось, его зубы запятнаны свежей кровью.

– Один ответ на оба вопроса: я выдал тебя Ма'элКоту. Я сказал ему, что ты и есть Саймон Клоунс.

– Что ты сделал?! – Комната потемнела и закружилась вокруг его величества.

– Что слышал. А почему бы и нет?

Кейн наклонился поближе к королю и заглянул ему в глаза, будто надеялся прочесть там какие-то таинственные знаки. Потом медленно, но решительно констатировал;

– Так ты поможешь мне спасти Пэллес Рил.

– Пэллес, – пробормотал король.

Ну конечно же, как он мог забыть: нет ничего важнее жизни и счастья Пэллес Рил. Король почувствовал, что пробуждается ото сна – как глупо он себя вел, ссорился с Кайрендал в то время, как Пэллес в опасности! Он провел рукой по глазам и искренне возблагодарил всех богов за то, что Кейн пришел вовремя и напомнил ему о самом важном…

Казалось, Кейн нашел в его глазах то, что искал, и результат его не обрадовал. Губы дернулась в неудовольствии, однако мгновением позже лицо разгладилось, словно король усилием воли изгнал нечто зловещее из своего мозга.

– Ну, Кайрендал, – весело молвил он, – кого тут надо убить, чтобы мне налили?

Подозванный эльфийкой бармен посмотрел на короля и произнес с тем отвратительным высокомерием, которое порождает в человеке только долгая работа в хорошем баре:

– Вы мне должны один ройял, сэр.

Иногда самое трудное в революции – это начало.

– Но это неплохой фокус, а неплохой фокус лучше доказательства. – Я непринужденно улыбаюсь и киваю на Паславу. – Спроси его сама.

Паслава не ждет вопроса от Кайрендал. Он наклоняется вперед, сжимает иссохшую руку в кулак и кладет ее на стол рядом с кружкой пива. Стоящая на столе лампа бросает на его впалые щеки черные тени,

– Это правда.