Однако многовато защитников. Духарев насчитал четыре десятка, а пока считал, еще с десяток прибавилось. Какими бы умелыми ни были русы, а полусотней взять усадьбу при численном равенстве сил вряд ли удастся. Неужели придется в Преславу посылать за подмогой?

    Тем временем его отряд проехал несжатый участок. По стерне кони сразу побежали веселей, а всадники, до этого державшиеся плотной группой, разошлись свободней, чтоб не облегчать работу стрелкам с частокола. Рядом с Духаревым остались только телохранители, Велим и, конечно, Йонах.

    Но с частокола почему-то не стреляли. Непонятно.

    - Крикни, Велим, чтоб ворота открыли, - приказал Духарев. - Именем булгарского кесаря.

    Чем черт не шутит? Может, и откроют сдуру...

    - Эй, вы, там! - гаркнул сотник. - Открыть ворота! Именем вашего кесаря приказываю! Или всех вырежем!

    - Нет у нас кесаря! - тут же заорали в ответ. - Уезжай прочь, рус!

    Орал мужик без шлема, но зато в кожаной маске. Богумил, мать его - жаба...

    - Уезжай, покуда цел!

    - Сбей его, Йонах, - вполголоса приказал Духарев.

    Хузарин вскинул лук, метнул стрелку - и голова в наморднике исчезла.

    - Попал?

    - Не-а, - мотнул головой Йонах. - Глазастый. Успел нырнуть. А эти торчат. Чучела, что ли?

    - Вроде того...

    Духарев присмотрелся. Воины наверху присели, укрываясь за частоколом. Вернее, они думали, что укрылись. Полморды наружу. Их не только навесом - прямым выстрелом достать можно. И шлемы у них как-то неловко сидят, и копья торчат под неправильным углом.

    - Слышь, Велим, а ведь это не вой, - негромко произнес Духарев. - Такие же смерды, каких мы в селе резали.

    - Хочешь - с наскоку? - с сомнением проговорил Велим. - Может и смерды, ты прав. Только кипятком сверху могут и смерды окатить. Частокол - без малого восемь локтей. С ходу не запрыгнешь...

    - Глупая зайчиха хотела убежать, - насмешливо сказал здоровенный бородатый еретик в кожаной маске. - Скажи мне, зайчиха, успел ли праведный Аззанаил погонять беса?

    Людомила молчала. У нее как будто уши воском залило. В стойле заржал Рыжик, ударил копытом в стену. Удар она услышала, но глухо, как из-под воды.

    - Значит, не успел, - пробормотал еретик.

    - Эй, Педрис! - позвали со двора. - Ты чё там застрял? Давай лошадь сюда!

    - Сейчас! - крикнул богумил. И Людомиле: - Ты, боярышня, серп-то брось. Не твое это орудие. Твое орудие промеж ног спрятано.

    Девушка его не услышала, цеплялась за потрескавшуюся рукоять. Педрос наклонился, несильно толкнул Людомилу в лицо ладонью, вывернул серп из ее пальцев, отбросил подальше.

    - Педрос!

    - Иду уже! - гаркнул богумил. Поглядел на Людомилу, облизнул мясистые мокрые губы... Поглядел на стойло, потом - снова на Людомилу. Никак не мог решить, что ему больше любо: девку боярскую попользовать или боярского пса на кол натянуть...

    Пока думал, снаружи загомонили, «праведный» на кого-то заорал...

    Людомила тихонько отползла к стене. Еретик ухмыльнулся. Он выбрал.

    В руке у него вдруг оказался широкий мясницкий нож.

    - Вязать тебя не буду, - сказал еретик, - некогда. Будешь трепыхаться, нос отрежу.

    Свободной рукой он потянул за шнурок, поддерживающий порты. Порты упали вниз.

    - Вона глянь, какой у меня пест есть для твоей ступки.