А я? Уставший. Глупый. Мокрый.

Я встал, потянулся. По крайней мере, никто не скажет, что я сдался без боя. Этот кровавый Блумов день я никогда не забуду.

Я направился к выходу из пещеры.

И тут услышал голос. Нет, голоса.

Приближаются. Я прислушался.

– Она опаздывает.

– Все путем, приедет она, не волнуйся.

– А если нет?

– Приедет.

Второй голос показался мне знакомым, хотя звучал он странно – то ли карканье, то ли кваканье. Такой голос, по‑моему, мог принадлежать человеку с конечной стадией рака горла, или только что завершившему песенный марафон, или проработавшему пятьдесят лет в шлифовальном цехе. Вроде никого с подобным голосом я не знаю, почему же он пробудил какие‑то, пока неясные, воспоминания? По спине пробежал холодок. Я чувствовал, что‑то не так. А вернее, все было совершенно неправильно.

Я лег на пол пещеры и пополз вперед, по камням, усеянным рачками, по отступавшей воде.

Около входа в пещеру разглядел четыре фигуры, укрывшиеся от дождя. Трое мужчин и девочка. Лицо ребенка закрыто капюшоном, но это, ясное дело, Шивон, дочь Бриджит. Какая же она маленькая!

Девочка слегка повернула голову, и я увидел золотисто‑рыжие волосы, прилипшие к мокрым щекам. Совсем не похожа на улыбающуюся девчушку с полароидного снимка, что дала мне Бриджит. Красавица. Но что за странная, отрешенная красота! Украденное эльфийское дитя… И тут в мозгу молнией промелькнуло воспоминание: как‑то раз в пыльной коробке из‑под обуви я нашел старую выцветшую фотографию своей бабушки – примерно в том же возрасте. Потрясающее, необъяснимое сходство!

А затем я понял все.

Понял, что в этой игре ставки намного выше, чем я предполагал поначалу.

Трое мужчин в черных куртках держали фонарики и ручные пулеметы «печенег».

– Десять миллионов, босс, это неплохой куш, – произнес один из бандитов.

– Не в деньгах дело, – прокряхтел босс.

Он едва говорил, каждое слово давалось ему с видимым усилием. Да еще и этот странный акцент. Иногда он звучал как испанский, иногда как американский, а то и как ирландский. Черт бы меня побрал, если когда‑то, много лет назад, я не разговаривал с этим человеком! Но позвольте, он же умер?..

– А что будет с ребенком? – полюбопытствовал другой бандит.

– Ты все прекрасно знаешь! – с угрозой произнес босс.

Девочка не шелохнулась. Что же они сделали с ней?

– Где сигареты? – просипел босс.

Ему передали пачку. Он прикурил и затянулся. Если моя версия о раке верна, этому ублюдку на себя наплевать.

– Долго еще ждать? – спросил один из подручных.

– Выйди и проверь. Гарри стоит на стреме, – выдавил босс.

Один из бандитов поднял капюшон и вышел из пещеры.

Босс с наслаждением вдохнул табачный дым. Дешевые сигареты, американские. Я почувствовал этот запах даже из своего убежища. Знакомый запах.

Затрещала мини‑рация.

– Да? – прохрипел босс.

– Она подходит.

Бандит, вышедший наружу, бегом вернулся в пещеру. Передал боссу бинокль ночного видения, который тот жадно схватил.

– Я говорил по рации с Гарри и видел ее сам. Она одна, – доложил бандит.

Босс встал и склонился над Шивон.

– Твоя мамочка едет за тобой, дорогуша, – пробулькал он и ущипнул девочку.

Шивон всхлипнула и вжалась в стену, движения ее были замедленны, будто она преодолевала сопротивление воды. Макферрин что‑то говорил о наркотиках…

– Она одна, никаких хвостов нет. – В пещеру, торжествующе помахивая биноклем, вернулся третий бандит.