Прекрасно!

– Ест ли у вас контактный тэлэфон мисс Каллагэн?  – спросил старик.

– Разумеется, – ответил я и продиктовал телефонный номер Бриджит в белфастской «Европе».

– Сэкундочку, – сказал он, взял мой паспорт и вышел из комнаты.

Своего имени он мне не сообщил. Не сказал и куда удалился. Я сел в кресло – ждать.

Вернулся таможенник минут через двадцать.

– Вы имэнно тот, за кого сэбя выдаете. Я крайне уважаю мисс Каллагэн. Мы договоримся за две тысчонки баксов, это эквивалент суммы… э‑э… штрафа в евро, – возвестил он и непроизвольно облизнул губы в радостном предвкушении.

– Я хотел бы получить свой паспорт, – попросил я.

Он отдал паспорт, взял пакет с листьями коки и выбросил его в мусорное ведро, стоявшее рядом. Я отсчитал две тысячи и отдал ему.

Любопытно, неужели он и вправду звонил Бриджит в «Европу»? Разбудил, наверное, и, что хуже, предупредил ее о моем возвращении в страну. А вот этого я афишировать совсем не хотел.

Хотя… вряд ли он звонил. Скорее всего, просто обдумывал в течение двадцати минут мое предложение, заставив преизрядно поволноваться. Он ведь мог делать все, что ему заблагорассудится. Всего лишь четыре утра, черт бы побрал, и он в гордом одиночестве на ответственном посту – никаких других таможенников!

Я был доволен сам собой и своей идейкой. Две тысячи – вот красная цена этому скудоумному, жалкому, второсортному убожеству.

– Большое спасибо, – поблагодарил я. – Такого больше не повторится.

Я собрал свою сумку, потрепал собаку, вышел из таможни и прошел через «зеленый» коридор.

Испытания мои, однако же, не закончились.

Меня принялся допрашивать агент сельскохозяйственного департамента:

– Посещали ли вы в Америке какие‑либо зоопарки?

– Нет.

– Фермы?

– Нет.

– Сельскохозяйственные исследовательские станции?

– Нет.

Убийца, въезжающий в страну, – это еще куда ни шло. Но вероятность попадания на Изумрудный остров зараженных семян, картофельной гнили или нового возбудителя коровьего бешенства – вот от этого ирландец может чокнуться.

– Употребляли ли вы когда‑либо в пищу белок, белок‑летяг, капибар или других грызунов? – продолжил он.

Я воздел очи горе и ответил на все идиотские вопросы.

Еще полчаса на всю эту официальщину и бумагомарание, и, когда в конце концов со всем этим было покончено, я зашел в уборную, умылся и вышел из аэропорта в свой первый за много лет ирландский день.

Большую часть пассажиров моего самолета увезли автобусы, а оставшиеся взяли такси. Типично ирландское чудесное летнее утро. Холодное серое небо и вымораживающий ветер, дующий с Ирландского моря. Я дрожал в своей тонкой кожаной куртке, грубых ботинках «Стэнли» и джинсах. Даже кепки у меня не было. К счастью, солнце поднималось все выше. Самый ранний восход солнца в Северном полушарии приходится как раз на 16 июня, и светло будет почти до полуночи – на эту неделю приходится летнее солнцестояние. Я подошел к стоянке такси. Осталась только одна машина – черный «мерседес», слегка покоцанный. Водила вырулил машину и остановился рядом со мной. Я сел назад.

– Вокзал Коннолли, – сообщил я.

– Вокзал так вокзал, – откликнулся водитель, и я удивился, что после встречи с таможенником уже отлично понимаю уроженцев Дублина. Чтобы вернуться в привычную обстановку, требуется буквально минута‑другая. В Ирландии существует три‑четыре главных региональных акцента. Некоторые из них крайне сложны для восприятия.