|
Умно, очень умно с их стороны. Да здравствуют Советы! Они неплохо ведут политику. Они большевизируют Германию. Прекрасно! Аплодирую. Германия станет советской и разоружится сама собой. У нас не будет болеть желудок при мысли об их химической промышленности. Глупцы в нашем квартале считают меня большевиком. О-ла-ла!.. У меня правильный расчет. Большевизация нам не страшна. Подсчитайте - сколько в Париже добрых буржуа и сколько рабочих. Ого! Мы, буржуа, сможем защитить свои сбережения... Я спокойно смотрю, когда наши рабочие кричат: "Да здравствует Ленин!" - и махают красными флагами. Рабочий - это бочонок с забродившим вином, его нельзя держать закупоренным. Пусть его кричит: "Да здравствуют Советы!" - я сам кричал на прошлой неделе. У меня на восемь тысяч франков русских процентных бумаг. Нет, вам нужно мириться с вашим правительством. Довольно глупостей. Франк падает. Проклятые спекулянты, эти вши, которые облепляют каждую нацию, где начинает падать валюта, - это племя инфлянтов снова перекочевало из Германии в Париж. В кабачок быстро вошел худощавый человек в парусиновом балахоне, с непокрытой светловолосой головой. - Здравствуй, Гарин, - сказал он тому, кто читал газету, - можешь меня поздравить... Удача... Гарин стремительно поднялся, стиснул ему руки: - Виктор... - Да, да. Я страшно доволен... Я буду настаивать, чтобы мы взяли патент. - Ни в коем случае... Идем. Они вышли из кабачка, поднялись по ступенчатой уличке, свернули направо и долго шли мимо грязных домов предместья, мимо огороженных колючей проволокой пустырей, где трепалось жалкое белье на веревках, мимо кустарных заводиков и мастерских. День кончался. Навстречу попадались кучки усталых рабочих. Здесь, на горах, казалось, жило иное племя людей, иные были у них лица - твердые, худощавые, сильные. Казалось, французская нация, спасаясь от ожирения, сифилиса и дегенерации, поднялась на высоты над Парижем и здесь спокойно и сурово ожидает часа, когда можно будет очистить от скверны низовой город и снова повернуть кораблик Лютеции <Герб Парижа, или, по- древнему, Лютеции - золотой кораблик.> в солнечный океан. - Сюда, - сказал Виктор, отворяя американским ключом дверь низенького каменного сарая. Гарин и Виктор Ленуар подошли к небольшому кирпичному горну под колпаком. Рядом на столе лежали рядками пирамидки. На горне стояло на ребре толстое бронзовое кольцо с двенадцатью фарфоровыми чашечками, расположенными по его окружности. Ленуар зажег свечу и со странной усмешкой взглянул на Гарина. - Петр Петрович, мы знакомы с вами лет пятнадцать, - так? Съели не один пуд соли. Вы могли убедиться, что я человек честный. Когда я удрал из Советской России - вы мне помогли... Из этого я заключаю, что вы относитесь ко мне неплохо. Скажите - какого черта вы скрываете от меня аппарат? Я же знаю, что без меня, без этих пирамидок - вы беспомощны. Давайте по-товарищески... Внимательно рассматривая бронзовое кольцо с фарфоровыми чашечками, Гарин спросил: - Вы хотите, чтобы я открыл тайну? - Да. - Вы хотите стать участником в деле? - Да. - Если понадобится, а я предполагаю, что в дальнейшем понадобится, вы должны будете пойти на все для успеха дела. |
