|
Он сразу заметил, что среди отряда, посланного за ним, едут двое чужаков. Обры все в звериных шкурах, наброшенных на голое тело, вместо седла - тонкая попонка, а у этих двоих - одежда с капюшонами, закрывающими от пыли, седла высокие, удобные, стремена подогнаны по росту. Один был ширококостный мужчина, капюшон закрывал его глаза, другого Олег кое-как признал: девушка, что молила пощадить брата. Обры скакали, держа в поводу запасных коней. Олег выехал из-за деревьев на дорогу, давая увидеть себя. Завидев всадника, обры люто завизжали, начали хлестать коней. Передние второпях пустили стрелы - те упали в дорожную пыль. Олег погнал коня в галоп. Не хлестал, не оглядывался - по стуку копыт знал, кто едет и где. Одна из стрел все же ударила в щит на спине Олега. Он толкнул коня в бока пятками, побуждая ускорить бег. Стрела на излете, не убойная, но лучше избегать даже царапин. Обры не скифы, отравленным оружием не пользуются, но ведь говорят же, что утопающий и за гадюку схватится. Щеки Гульчачак раскраснелись, глаза не отрывались от спины скачущего далеко впереди всадника. - Он не в панике! - вскрикнула она. - Не гонит лошадь изо всех сил! - Коня, - сказал Морш. - Что? - не поняла она. - Лошадь они называют конем, реже - комоном. Я запоминаю славянские слова на случай, если старейшины решат направить сюда проповедников... Да, он словно нарочно выехал на дорогу. - Ловушки? - спросила она, загораясь. - Заманивает? - Какие могут быть ловушки в голой степи? Давай придержим коней, пусть впереди скачут самые глупые. Их не жалко. Вновь показалась небольшая рощица. Всадник несся к ней. Морш напрягся, всей кожей чувствуя опасность. Одинокий всадник на полном скаку исчез за деревьями, среди обров вспыхнула ругань: пещерник перебьет стрелами многих, пока они, спешившись, будут искать среди деревьев и бурелома. - Вперед! - заорал Гугугубун. - Это удача! Роща крохотная, окружим ее - муха не пролетит незамеченной! Степь загремела под конскими копытами. Внезапно всадник на полном скаку выметнулся из-за деревьев: роща оказалась слишком мала или деревья стояли чересчур редко. Гульчачак показалось, что он должен был появиться из-за деревьев раньше, она взглянула на брата вопросительно. Тот кивнул, не скрывая угрюмой усмешки: - Первая ошибка варвара!.. Спешился, пытался укрыться. Не сразу понял, что роща просвечивается насквозь. Это стоило ему потери времени. Он проиграл. Гугугубун несся впереди отряда. Он подался вперед, вытянув руку с зажатой в кулаке рукоятью кривой сабли. Его хищные, как у коршуна, глаза наливались кровью. - Быстрее! - крикнул он. - Уже нагоняем! По сухой земле, стеблям и пожухлым листьям вмятым копытами скачущих коней варвара, было заметно опытному глазу, что кони устали - их всадник был слишком тяжел. Внезапно три передних бешено несущихся коня полетели на землю. В месиво бьющихся в воздухе копыт, торчащих копий, сабель, топоров врезался другой ряд, третий, не в силах разом остановить коней. Морш ухватил коня сестры за уздечку, удержал. В ужасе они видели, как из-под кучи окровавленного мяса выползают искалеченные, уцелевшие. Храброго Гугугубуна и еще двоих вытащили затоптанными, мертвыми. Четвертому пришлось срочно перерезать горло: он в падении наткнулся на собственную саблю - лишь рукоять торчала из груди. Ржали искалеченные кони, торчали сломанные и вылезшие наружу кости, кровь жадно всасывалась сухой землей. |
