|
За спиной пещерника народ подыхал от смеха, приседал, хлопал себя по коленям, с гоготом тыкал в его сторону корявыми пальцами. Масляк взревел, вскочил, ринулся на Олега. Снова мелькнули перекошенные лица, земля и небо поменялись, и Масляк грохнулся плашмя о землю. Голень больно ныла. Масляк догадался: подножка. Он вскочил, бросился со всей дури, снова с размаху грохнулся, из разбитого носа брызнули кровавые сопли. Из восторженных воплей понял, что пещерник не тронул его и пальцем, отпрыгивал да уворачивался, в нужное время ставил подножку, однажды дал пинка в зад. Поднявшись в очередной раз, Масляк пошел на противника медленно, пожирая горящими от вспыхнувшей ненависти глазами. Кровь заливала сорочку, передние зубы шатались. Масляк потрогал их языком, молча поклялся бить сильно, но с места не двигаться. пещерник даже не запыхался, в их деревне так дрался лишь Тверд, но тот побывал в самом Царьграде, служил Кесарю, воевал в дальних странах! Олег принял град ударов на локти, плечи. В глазах парня горело бешенство, он с силой выбрасывал огромные кулаки, сопел, как разъяренный бык. Плечо Олега заныло - Масляк бил сильно. В толпе орали, свистели, и Олег наконец ухватил Масляка за кулак, дернул, присел, и тяжелое тело перелетело через него. Вождь досадливо крякнул. Олег видел по сузившимся глазам, что вождь понял - пещерник может сломать руку молодому парню, но жалеет, не калечит. Масляк поднялся под свист и вопли, снова бросился и снова оказался на земле. В толпе стоял сплошной рев, глаза горели. Олегу на миг почудилась огромная арена, во все стороны кругами уходят ряды, тысячи богато одетых зрителей орут, стонут от наслаждения, вытягивают руки с опущенными вниз большими пальцами... Масляк всякий раз поднимался - окровавленный, в разорванной одежде. Олег чувствовал раздражение и злость. - Все, - сказал он громко, обращаясь к Масляку. - Остановись. Ты побежден, понимаешь? Масляк надвигался, останавливался, стирал ладонью кровь со лба, что заливала глаза, слепила. Он покачал головой, говорить не мог, губы распухли, как оладьи, горло посинело, передние зубы лежали в красной грязи. Олег повернулся к вождю: - Разве бой не до первой крови? Вождь оскалил зубы - желтые, огромные, крепкие: - Что кровь?.. Кошка царапнет - тоже кровь. Пока не останется один на ногах. Олег со злостью повернулся к надвигающемуся на него истерзанному человеку - лицо было кровавой маской с разводами грязи. Кулак метнулся вперед, со всей силой ударил в угол нижней челюсти. Масляк еще стоял, как малое время стоит срубленное дерево, а Олег пошел к Гульче, крикнул: - Собирайся! Сзади тяжело грохнуло. В толпе на этот раз охнул женский голос, воины и простые мужики молчали. Гульча смотрела на Олега расширенными глазами. Опомнилась, часто-часто закивала, опрометью бросилась к коням. Отрок ей повод не отдал, выжидающе смотрел на вождя. Вождь поднялся, покачался на кривых ногах, став еще похожим на медведя. Его глаза налились кровью, в них блистали злые молнии: - Масляка унесите. Цел, не вопи... Святой пещерник, ты не всегда молился в пещере, верно? - Пещерниками не рождаются, - ответил Олег уклончиво. - Видим. Тебя недооценили. Так что этот бой не в счет. Сам понимаешь, надо на равных. Чтобы по-честному, верно? Наше племя стоит на справедливости. То был кутенок супротив тебя. Побьешь настоящего мужа, иди с богом. И бабу бери. - Я готов, - ответил Олег кротко и потупил глаза. |
