|
Беверли снова кивнула. — Да, — сказала она. — Это странно… Никогда в жизни я не чувствовала себя такой женственной, как в то мгновение, когда он приказал мне встать на колени и прислуживать ему. — Это высвободило вашу женственность? — подсказал я. — Да. Это так странно! Я не могу объяснить этого. — Вы попали во власть мужчины, — пояснил я. — Первый раз в вашей жизни вы, возможно, испытали прелесть естественных биологических отношений. — Я отказываюсь признавать ваш анализ! — воскликнула она. — А еще вы были сексуально возбуждены, — добавил я. — Откуда вы знаете? Я ничего об этом не говорила. — А вам и не требовалось говорить, — продолжал я. — Это было заметно по выражению вашего лица, по голосу, по тому, как вы вспоминали пережитое. — Вы отвратительны, — раздраженно сказала мисс Хендерсон. — Позвольте помочь вам с пелериной? — предложил я. — Я справлюсь сама, — ответила она. — Без сомнения. Беверли оглянулась на девицу за перилами гардероба. Та отвернулась. — Хорошо, — вдруг произнесла мисс Хендерсон немного громче, чем следовало. — Вы можете помочь мне с моей накидкой. Она замерла, и я, стоя позади нее, набросил пелерину ей на плечи. На очень короткое мгновение после того, как пелерина уже была на ней, я задержал свои руки на ее плечах. В эту секунду она почувствовала объятие. Затем я отпустил Беверли. Ее тело было напряженным, готовым к защите, к отпору. — Не пытайтесь подчинить меня вашей власти, — зло прошептала она. — Я никогда не покорюсь мужчине. А затем четко, вежливо, немного громче, чем нужно, специально для девицы из гардероба, мисс Хендерсон произнесла: — Спасибо. Внезапно она тихо застонала, а потом радостно воскликнула: — Привет, как дела? Как здорово встретить вас здесь! Произошел обмен приветствиями. Я увидел двух особ женского пола, которые вошли в ресторан. Одна была повыше, другая пониже, и обе напоминали лошадей. Они злобно оглядели меня, а затем с восторгом обратились к Беверли: — Какая вы хорошенькая сегодня, мисс Хендерсон, — сказала та, что повыше. — Иногда вполне допустимо надеть платье, — ответила Беверли. — Это свобода! — Конечно, правильно, — ответила высокая. — Вы выглядите очаровательно, просто очаровательно. Та, что поменьше, ничего не сказала. Обе прошли в обеденный зал, где их приветствовал метрдотель. — Мне ни за что не надо было сюда приходить, — проговорила Беверли. — Это знакомые из университета? — спросил я. — Да, — ответила Беверли, — они участвуют в двух моих семинарах. — Вы выглядите больной и несчастной, — заметил я. — Неужели вам не все равно, что они думают? — Они обладают большим влиянием на моем отделении, — ответила мисс Хендерсон, — особенно та, высокая. Даже некоторые мужчины-профессора боятся их. — Хватит об этом! — воскликнул я. — Аспиранты, не имеющие постоянной должности, боятся оценок студентов, — объяснила она, — и, что более важно, их влияния на оценки других. |
