-  Сейчас, ждите здесь, - сказал голос, как мне показалось, мужской.

    В прихожей зажегся свет. Мы вошли, но там уже никого не оказалось. Будто с нами разговаривали здоровенные часы, которые стучали напротив двери. Потрясающие часы! Выше моего роста, с тремя гирями, начищенными ярче дверной таблички. Часы тут же проиграли мелодию колокольчиками и стали бить густым тройным звоном - одиннадцать часов. Я охнул, потому что все началось ровно в половине девятого, всего два с половиной часа назад. В школе прошло три урока - и столько всего сразу! И Верка еще. А Верка очень нежный и доверчивый. Позавчера подошел к милиционеру и спросил:

    «Дядь, почему вам не дают драчных дубинок?…»

    Зазвенело стекло. Кто-то запричитал тонким, старушечьим голосом. Резко распахнув дверь, в прихожую выскочила женщина в белом халате, с чемоданчиком, совершенно седая. Она стремительно оглядела нас синими эмалевыми глазами. Спросила басом:

    -  Раненый в тире? - и уже была на лестнице.

    А мы едва поспевали за ней. Вот так пенсионерка! Из квартиры пищали: «Егоровна!» - она молча неслась вниз по лестнице, потом по дорожке вдоль дома и по четырем ступенькам в подвал. Степка забежал вперед, распахнул дверь и повел докторшу по коридору в кладовую.

    Доктор Анна Егоровна

    Сурен Давидович был в кладовой наедине с Рубченко. Стоял, прислонившись к шкафу, и хрипел астматолом. Когда мы вошли, он поклонился и проговорил:

    -  Здравствуйте, Анна Георгиевна. Вот… - Он показал на койку.

    -  Вижу. Меня зовут Анна Егоровна… Ого! Детей - за дверь.

    -  Я расстегнул рубашку, - сказал Сур.

    Она достала стетоскоп из чемоданчика. Мы, конечно, остались в комнате, в дальнем углу, под огнетушителями. Анна Егоровна что-то делала со стетоскопом, вздыхала, потом стукнула наконечником и бросила прибор в чемоданчик.

    -  Давно произошел несчастный случай?

    Сур сказал медленно:

    -  Убийство произошло двадцать минут назад.

    Анна Егоровна опять сказала: «Ого!» - и быстро, пристально посмотрела на Сурена Давидовича. На нас. Опять на Сура.

    -  Что здесь делают дети?

    Степка шагнул вперед:

    -  Мы свидетели.

    Она хотела сказать:

    «Я не милиция, мне свидетели не нужны».

    У нее все было написано на лице: удивление перед такой странной историей, и от почти прямого признания Сура. Мы тоже показались ей не совсем обычными свидетелями. Она сказала:

    -  Моя помощь здесь не требуется. Смерть наступила мгновенно, - и повернулась к двери.

    Но Сур сказал:

    -  Анна Георгиевна…

    -  Меня зовут Анна Егоровна.

    -  Прошу прощения. Я буду вам крайне благодарен, если вы согласитесь нас выслушать. Слово офицера, вам нечего бояться.

    Как она вскинула голову! Действительно:

    «Ого!»

    Она была бесстрашная тетка, не хуже нашего Степана. Она уже успела крепко загореть и выглядела просто здорово: круглое коричневое лицо, белые волосы, крахмальный халат и круглые ярко-синие глаза.

    -  Слушаю вас, - сказала Анна Егоровна.

    -  Я прошу разрешения прежде задать вам два вопроса.

    Она кивнула, не сводя с него глаз.