-  Не помню, - сказал инженер.

    Он блуждал глазами по столу, пытаясь уцепиться за что-нибудь, вспомнить хоть любую чепуху, заполнить хоть мелочью четырехчасовой провал в памяти. Он опять вспотел, словно выкупался, но уже не говорил о «потильных» комнатах.

    -  Они гипнотизируют, - шептал Степка. - Они уже всех-всех - и милицию, и почту, и горсоветских… Они хотят послать сигнал по вашему телескопу своим кораблям на орбиту, в восемь вечера. Они телескоп называют «наводчиком», понимаете? Не дерните!! - Он убрал ящичек.

    -  Что? - вскрикнул инженер. - В двадцать часов?! - Его взгляд наконец-то ухватился за что-то на столе. - Как тебя зовут? А-а, Степаном? - Он поднял со стола календарь, покрутил, поставил. - А это что - маленькое?

    Степка стал объяснять: радиостанция такая, прилепляется в рот, на «твердое небо». А вот этой штукой можно человека загипнотизировать, он только руки прижмет к груди - и готов. Но ею же можно и обратно сработать, если потянуть за короткую нитку, и он, Степка, имение так и освободил Вячеслава Борисовича от гипноза. Они называют эту штуку «малым посредником»…

    Он рассказывал быстро, не очень связно, потому что дорога была каждая секунда. Дьявольщина! Портнов оказался очень странным человеком. Когда он понял, что самих пришельцев нигде не видели, он вдруг захохотал и крикнул:

    -  Правильно! За каким лешим таскать по Космосу бренное тело, если можно ограничиться сознанием? Молодцы!

    Он вскочил, пробежался от окна к стене, опять к окну, постучал по стеклу и пробормотал с непонятным выражением, не то злым, не то веселым:

    -  А? Проблема контакта! Сперва ты меня повези, а потом я на тебе поезжу…

    -  Вячеслав Борисыч, надо скорей, - напомнил Степка.

    -  Да-да, я кое-что придумал… - Он повернулся, одним махом оказался за столом и с тем же непонятным выражением посмотрел на Степана. - Будем считать, что твой друг не доехал до города. И что ответственность за судьбы Земли навалилась на наши хрупкие плечи. Отдохни пяток минут… - И стал быстро писать в большом блокноте. - Сейчас мы сообразим для них кое-что интересненькое… Шалуны! Наводчик им понадобился… Так отзываться о благородном инструменте!

    Степан стал смотреть через его плечо. Он быстро написал вверху листа: «Инструкция, как испортить телескоп» - и сразу замарал эту надпись. Степка мысленно одобрил его поведение: о диверсии вслух говорить не стоило. Если уж это подслушают - не помилуют… Он в десятый раз, наверно, вспомнил разговор, который он сам подслушал, сидя под шубой Сура. Как Киселев зарычал, когда Рубченко заикнулся о телескопе:

    «Вспомни о р-распылителе!»

    Он покачал головой. «Распылитель» должен быть дьявольски страшной штукой - вся компания испуганно смолкла после этих слов. Было приятно думать, что и они могут бояться. И тут Степан увидел на перекидном календаре свое имя, написанное мелким, острым почерком Портнова.

    Было написано:

    «1. Степан Сизов, 1,5 м, коренастый, волосы светло-русые, глаза серые, легко бледнеет, стрижка „бокс“, 13-14 лет.

    Надежно изолировать для акселерации, либо +.

    2. Оконч. подготовки 19:40.»

    -  Ага, это мои приметы, - сказал Степка. - Это вы писали под гипнозом, да? (Инженер пробормотал что-то невнятное себе под нос.) А крестик почему?

    Перо бесшумно летало по бумаге: не останавливая его бега, инженер ответил:

    -  На вечную память.