-  Вы убедили их освободить место тебе и дочерям?

    -  Мы их ни в чем не убеждали. Они неплохо прожили тут несколько лет, а теперь почему-то решили, что в нашем окружении им будет безопаснее. Среди обычных людей они, как военнопленные, находятся вынужденно, а с нами...

    -  Они пару раз хотели переселиться то ли к дварам, то ли к пернатым. Но каждый раз требовали некоторое количество зерна, сушеной рыбы, зелени, чтобы не голодать хотя бы на первых порах. Я выделял им эту еду, но они, поразмыслив, отказывались уходить, потому что забрать все с собой не могли.

    -  Сейчас все решилось само собой и можно не тревожиться о мелочах...

    -  Пищу ты считаешь не слишком важным фактором? - Рост удивился.

    Еда была для него священна. После трех зим, когда он дважды чуть не умер с Винторуком от голода и цинги, он не считал мешки с рыбой или зерном незначительной частью жизни. Скорее наоборот. Но Сатклихо полагал иначе.

    -  Для людей, перенаправляющих ручьи, вырастить выдающийся урожай, нагнать рыбу в сети или даже заставить зверей самих выйти на охотника, без облавы - ничего не стоит. Поэтому...

    Тут Рост вспомнил еще кое-что.

    -  Но у меня еще оказался этот пернатый Шипирик. Теперь, наверное, до весны он не уйдет. Нет, он вроде бы ничего, но если вам это не нравится...

    -  Шипирик, конечно, совсем не «ничего», а один из самых сильных и удачливых вождей бегимлеси, - поправил Ростика аймихо, как привык поправлять его произношение в упражнениях по единому языку.

    -  Ты можешь с ним разговаривать? - обрадовался Ростик. - Слушай, может, выяснишь, что с ним случилось? А то мы толком и не общались еще. Как-то мне все недосуг было. А в последнее время он в вашем лагере больше обретался, чем в Храме.

    -  Полагаю, он знает, что делает.

    -  Так он специально тут остался?

    Но додумать эту ценную мысль Рост не успел. В Храм стали вваливаться аймихо с вещами переезжающего семейства. Многие из помогающих в этом переезде горячо прощались с Ростиком, пожимали на человеческий манер руки, некоторые кланялись, все говорили ободряющие слова, словно он не оставался жить тут в благоустроенном доме, а вынужден был расположиться на полярную зимовку в крайне «сомнительных», как говаривал отец, обстоятельствах.

    Некоторые девушки целовались совершенно беззастенчиво и на плохоньком русском объясняли, что Ростик слишком несмелый, но вообще-то, может быть, возможность еще не упущена... Речи некоторых из них Рост, воспользовавшись своей недавно приобретенной способностью расфокусировать сознание, старался не понимать. И кажется, правильно делал. Иначе сгореть бы ему со стыда от этой откровенности.

    Потом аймихо ушли, и у дверей Храма остались только две девушки. Одна, кажется, старшая, смотрела под ноги, лишь иногда бросая на Ростика исподлобья суровые, оценивающие взгляды. Зато вторая, Баяпош-хо, ела его глазами, как новобранец командира. От этого Ростик сразу вспомнил про хозяйственные дела, повернулся к Сатклихо.

    -  Послушай, Сатклихо, мне казалось, что у тебя в семье имеется фургон, волы, уткогуси...

    -  Платформу мне пришлось отдать, некоторые из наших семейств давно уже ютились в тесноте. Волов тоже пришлось отдать, хотя три коровы и бычка я все-таки отвел к тебе в стойло. Ими занимается Ждо. А уткогуси, как ты их называешь, пребывают в благоустроенной землянке, которую я попросил своих соплеменников выкопать под дальней кошарой. Там же и небольшой запас корма для скотины. Остальное - в твоих подвалах.