– Погружаемся на тридцать! Средний вперед, курс прежний.

Если там не дураки – а таковыми они быть не должны! – то смогут рассчитать курс по разнице между радарной засечкой и точкой пеленгации. Да и в любом случае самый вероятный и опасный для них курс – на конвой.

Ярослав сделал шаг к «норе» акустиков, одернул сам себя – дистанция была заведомо велика для хоть какого-то, даже на грани слышимости, контакта. Рано, рано… сейчас надо просто ждать.

Он снова опустился на пуфик, оглядел рубку. Да уж, лучше не стало, лица у девчушек заставляли вспомнить об актерах кабуки с их слоем белил.

– Лейтенант Неринг.

– Да, командир!

– Передайте на камбуз, чтобы сделали мне кофе и два бутерброда с тамагояки.

– Два бутер… брода?

До этого момента вне обеденного времени и столов на «Имперце» в ходу были только термосы для «мокрой» вахты. Конечно, без многочисленных печенюшек и прочих онигири с таким экипажем не обходилось. Но чем перекусывают матросы или даже старшины вдали… ну, через переборку от начальственного взгляда, одно дело, а вот пресловутые «аристократические замашки» – совсем другое. Легенду, как облитый горячим чаем глубинник нечаянно схватился за вентиль балластной цистерны, слышали многие. А некоторые даже знали, что на самом деле там приключился вовсе и не чай…

– Кофе и два бутерброда с тамагояки.

– Да, командир. Сейчас все будет.

Воздух вдруг стал неожиданно густым и вязким, словно подлодка болталась под водой уже сутки, а не погрузилась несколько минут назад. Червяк на крючке… Та еще работёнка, но поручить её кому-то еще фон Хартманн просто не мог. Знай он командиров своей новой группы хоть немного… хотя нет, все равно не доверил бы. Не смог.

Жаль только, что этот риск приходится делить с девчушками. А хорошо, что посчитать свои шансы выжить под атакой они вряд ли сумеют. Им сейчас остается только верить в своего командира и немного – в чудо.

– Ваш кофе и бутерброды, командир.

– Спасибо, Герда. – Кок продолжала стоять с подносом и через пару секунд Ярослав понял причину её замешательства. – Можно прямо на пол поставить.

Кофе был натуральный, хоть и похуже того, что у Ю-ю. А вот омлет из яичного порошка, это никаким соусом не исправить. На миг фон Хартманн живо представил, как там, наверху, конфедератскому капитану вестовой с грацией потомственного слуги подает в рубке второй завтрак: сверкающий кофейник, чашку с тонким золотым ободком, бисквит на отдельном блюдце или даже мороженое. А может, он предпочитает чай? На часах почти одиннадцать, самое время для бранча. Как там у них, бояр, говорят: война войной, а файф-о-клок – дело святое.

Интересно, получится ли у него внушить хотя бы находящимся в центральном немного спокойствия и уверенности? Или хотя бы они ошалеют от вопиющего нарушения традиций и меньше будут думать о приближающейся смерти.

– Отличная мысль, Ярик! Я тоже возьму чай с парой булочек, пока есть время. Девчата, вы тоже не стесняйтесь.

Насчет времени комиссар могла ошибаться, но поправлять её Ярослав не стал. Когда им на голову полетят глубинные бомбы, всем в любом случае станет не до пончиков…

– Акустик – командиру: есть слабый контакт на ноль-девять-два.

Фон Хартманн очень медленно поставил опустевшую чашку на поднос.

– Дистанция?

– Пока не определяется… на пределе слышимости… не меньше десяти миль.