‑ Что с ней теперь будет?

Валландер покачал головой:

‑ Она подлежит уголовной ответственности и признала свою вину. Ей будет нелегко.

Хёкберг молчал. Валландер видел, что он очень удручен.

Потом он записал телефон Хёкберговой свояченицы в Хёэре. А засим распрощался.

Ветер усилился. Налетал шквал за шквалом. Комиссар поехал обратно в управление. Чувствовал он себя паршиво. После пресс‑конференции надо сразу домой и в постель.

Когда он вошел в проходную, Ирена замахала рукой, подзывая его. Валландер заметил, что она бледная как полотно.

‑ Что случилось? ‑ спросил он.

‑ Не знаю, ‑ ответила Ирена. ‑ Но тебя тут искали. А ты, как всегда, не взял с собой мобильник.

‑ Кто меня искал?

‑ Все.

Валландер потерял терпение:

‑ Кто ‑ все? Нельзя поточнее?

‑ Мартинссон. И Лиза.

Валландер пошел прямиком к Мартинссону. Ханссон тоже был там.

‑ Что стряслось? ‑ спросил комиссар.

Ответил Мартинссон:

‑ Соня Хёкберг сбежала.

Валландер недоверчиво посмотрел на него:

‑ Сбежала?

‑ Да, примерно час назад. Все силы брошены на поиски. Но она будто сквозь землю провалилась.

С минуту Валландер глядел на коллег.

Потом снял куртку и сел.

6

Комиссару потребовались считаные минуты, чтобы понять, что произошло.

Кто‑то проявил халатность. Совершенно недопустимым образом пренебрег своими служебными обязанностями. А главное, забыл, что Соня Хёкберг не просто молодая девушка с невинной внешностью, а преступница, которая всего несколько дней назад совершила жестокое убийство.

Реконструировать происшедшее не составило труда. Соню Хёкберг нужно было отконвоировать из одного помещения в другое: из комнаты, где она беседовала с адвокатом, обратно в камеру. Но сперва она попросила разрешения зайти в туалет. Выйдя оттуда, Соня обнаружила, что ожидавший ее конвоир стоит к ней спиной, болтая с кем‑то в конторском помещении. И тогда она направилась в другую сторону. Никто даже не пытался ее остановить. Она прошла через вестибюль, мимо вахты, никем не замеченная. Ни Иреной, ни другими. Минут через пять конвоир заглянул в туалет, не нашел там Сони и сперва вернулся в ту комнату, где она встречалась с адвокатом. И только увидев, что ее и там нет, поднял тревогу. К тому времени Соня Хёкберг имела примерно десять минут форы. Вполне достаточно, чтобы скрыться.

Валландер аж застонал в душе. Снова разболелась голова.

‑ Я всех, кого мог, послал на поиски, ‑ сказал Мартинссон. ‑ И позвонил ее отцу. Ты только что ушел от него. Не узнал ничего такого, что позволяет предположить, куда она навострила лыжи?

‑ Ее мать находится у своей сестры в Хёэре. ‑ Он отдал Мартинссону листок с телефоном.

‑ Вряд ли она двинет туда, ‑ заметил Ханссон.

‑ У Сони Хёкберг есть водительские права, ‑ сказал Мартинссон, прижимая к уху телефонную трубку. ‑ Она может сесть на попутку, может угнать машину.

‑ Прежде всего надо потолковать с Эвой Перссон, ‑ решил Валландер. ‑ Незамедлительно. Плевать я хотел, что она несовершеннолетняя. Пусть выкладывает что знает.

Ханссон вышел из кабинета, едва не столкнувшись в дверях с Лизой Хольгерссон, которая была на совещании за пределами управления и только что узнала об исчезновении Сони Хёкберг. Пока Мартинссон говорил по телефону с ее матерью в Хёэре, Валландер объяснил Лизе, как Соне удалось бежать.

‑ Но это же недопустимо! ‑ воскликнула она, когда Валландер умолк.

Лиза рассердилась. И Валландеру это нравилось. Он вспомнил их прежнего начальника, Бьёрка, который бы первым делом забеспокоился о том, как случившееся отразится на его собственной репутации.

‑ Конечно недопустимо. И все‑таки происходит. Но сейчас самое главное ‑ разыскать девчонку.