Он попросил соединить его с Ханссоном. Тот ответил не сразу. Не иначе как корпит над своими хитроумными игорными системами, от которых неизменно ждет громадного выигрыша, но, увы, в лучшем случае остается при своих. Наконец Ханссон отозвался.

‑ Как там с лошадьми? ‑ спросил Валландер.

Спросил, чтобы обезоружить. Чтобы показать: газетная писанина не выбила его из колеи.

‑ С какими лошадьми?

‑ Разве ты не играешь на бегах?

‑ Не в данный момент. А что?

‑ Да так, пошутил, но неудачно. Ты что звонил‑то?

‑ Ты в кабинете?

‑ Дома. Я простужен.

‑ Я хотел доложить, что тщательно проверил, в котором часу наши патрули проезжали по той дороге. И с ребятами поговорил. Соню Хёкберг никто из них не видел. Они четыре раза проехали туда и обратно.

‑ Значит, она точно не шла пешком. Ее наверняка отвезли туда. Выйдя из управления, она первым делом отыскала телефон. Или зашла к кому‑то. Надеюсь, Анн‑Бритт догадалась расспросить об этом Эву Перссон.

‑ О чем?

‑ О других приятелях Сони Хёкберг. Кто из них мог ее подвезти.

‑ Ты говорил с Анн‑Бритт?

‑ Еще не успел.

Возникла пауза. Валландер решил сам покончить с щекотливым вопросом:

‑ Фотография в газете весьма неприглядная.

‑ Это верно.

‑ Любопытно, как фотограф сумел прошмыгнуть в наши коридоры? На пресс‑конференции их всегда запускают группой.

‑ Странно, что ты не заметил вспышки.

‑ Современные камеры в ней не нуждаются.

‑ А что, собственно, произошло?

Валландер рассказал. В тех же словах, что и Лизе Хольгерссон. Ничего не прибавил и не убавил.

‑ Никого из посторонних при этом не было? ‑ спросил Ханссон.

‑ Только фотограф. А он, понятно, будет врать. Иначе‑то снимку грош цена.

‑ Наверно, тебе надо рассказать, как все было.

‑ Так я и рассказываю.

‑ Газетчикам надо рассказать.

‑ И как, по‑твоему, это будет выглядеть? Старый полицейский против мамаши с дочкой? Такая затея обречена на провал.

‑ Не забывай: девчонка, между прочим, соучастница убийства.

Интересно, поможет ли? ‑ подумал Валландер. Превышение служебных полномочий со стороны полицейского ‑ проступок серьезный. Он и сам так считал. И наличие особых обстоятельств вряд ли что меняет.

‑ Я подумаю, ‑ сказал он и попросил Ханссона соединить его с Нюбергом.

Нюберг взял трубку лишь через несколько минут. За это время Валландер успел еще раз‑другой хлебнуть из бутылки и почувствовал, что слегка захмелел. Но напряжение отпустило.

‑ Нюберг.

‑ Газету видел? ‑ спросил комиссар.

‑ Какую еще газету?

‑ Как ‑ какую? С фотографией Эвы Перссон.

‑ Я вечерние газеты не читаю, но про эту историю слыхал. Как я понял, она напала на свою мать.

‑ По фотографии этого не видно.

‑ Ну и что?

‑ Неприятности у меня. Лиза хочет назначить внутреннее расследование.

‑ Вот и хорошо. Значит, правда восторжествует.

‑ Вопрос в том, примут ли ее газеты. Кому интересен старый полицейский, если рядом есть молоденькая убийца?

‑ Ты же, по‑моему, никогда не обращал внимания на газетную писанину? ‑ удивленно сказал Нюберг.

‑ Пожалуй. Но до сих пор они не печатали фотографий, из которых явствует, что я ударил девчонку‑подростка.

‑ Она, между прочим, убийца.

‑ Все это до крайности неприятно.

‑ Ничего, обойдется. Кстати, могу подтвердить: один из следов на месте происшествия оставил автомобиль Муберга. Иными словами, мы идентифицировали все отпечатки, кроме одного.