– Потому что ты тот, кто может сохранить равновесие, – ответила Равинга.

Я не знал, что она имеет в виду. Но она продолжила, и я внимательно, с всевозрастающим беспокойством слушал ее.

– Тьма снова восстает. Есть тот, кто в старину уже пытался исказить нашу землю, переделать наш народ так, чтобы тот служил его целям. Его сокрушили, но теперь он вернулся с новыми силами, полный решимости победить. Наши жизни зависят от того, чего другим народам, обитателям внутренних земель, не приходится опасаться. Вода для нас – главная, неизменная необходимость. Все живущие ныне слышали душераздирающие рассказы о том, что случалось в былые времена, когда высыхали водорослевые пруды. Министр равновесия имел тогда даже больше власти, чем любой правитель. Существует тщательно охраняемая тайна, которая была куплена ценой самопожертвования тогдашнего императора. Несколько великих Домов знали ее.

– Подземные реки текут в каждом королевстве? – спросил я, когда она на мгновение умолкла.

– Именно так. Но это известно и Темному. Он использовал свою силу, и те, кто знал тайну воды, были уничтожены. Иногда ее заново открывали потомки жертв.

– Такая судьба постигла и Дом Вуроп? – уточнил я.

– Именно так.

– Но кто в Вапале послужил врагу, уничтожив этот Дом?

Вот что хотел я знать.

– Темный владыка способен утаить тех, кто служит ему. Но в те времена у императора была спутница, обладавшая большой силой. Она умерла внезапно – после того, как Дом Вуроп был уничтожен. Если бы Дом пал по тем причинам, о которых было тогда объявлено, все его владения по традиции достались бы обвинителю. Но все их имущество перешло к Хабан‑джи.

– Значит, – медленно проговорил я, – когда я вернул имущество Алитте, я подверг ее риску?

Мне не хотелось в это верить. Равинга пожала плечами.

– Кто знает? До сих пор ни одна тень не дотянулась до нее.

Я внимательно изучал спокойное лицо Равинги. Как и всегда в ее присутствии, мне казалось, что она знает куда больше, чем показывает. Хотя Равинга всегда носила одежды торговцев и очень мало украшений, все же в любом придворном собрании она свободно держалась со знатью, и даже с королевами.

– И ни одна не дотянется!

Мурри поднял голову и заворчал. Как всегда, он перехватил мою мысль. Но, еще не закончив, я уже понял, что моя похвальба пуста. Если я не способен защитить себя, как я могу обещать безопасность другим?

– Путешествие станет для меня испытанием, возможно, не менее тяжким, чем прежние. Их я прошел успешно. Разве Алитта не вовлечена уже в это опасное дело? Она нуждается в твоей защите.

– Ты за этим меня позвал? – резко спросила она, словно собираясь уходить.

– Да. Но у меня есть и более важная причина. Ты присоединишься ко мне в путешествии?

Я не знал, как мне объяснить включение Равинги в мою свиту, но был уверен, что, если она согласится, ее советы будут полезнее для меня, чем любое оружие.

Равинга не ответила мне сразу, продолжая рассматривать меня так, словно я был куклой, над которой она работала, и кукольница не была уверена, все ли во мне доделано до конца.

– Не суди о себе так строго. – Она читает мысли? Или я так плохо держу себя в руках, что открыто это показываю? – Вот в чем дело, Хинккель: каждый из нас способен принять вызов, если верит, что сможет. Ты – император, на тебе благословение Высшего Духа, иначе бы тебя здесь не было. Так стань же истинным императором!

– Мудрая права. – Мурри встал на ноги.

– Но, – я продолжал настаивать, – ты поедешь с нами?

Впервые она улыбнулась, и я увидел ту Равингу, к которой всегда относился с почтением.