«Значит, где-то поблизости вражеская артиллерия. Значит, нас обнаружили. Но кто это? Немцы или румыны? Может, мы прошли румынские позиции и наткнулись на немецкие резервы?»

     Канашов отдал распоряжение выключить свет и продолжать движение колонны в прежнем направлении. «Надо выслать разведку, — решил он, — а самим продвигаться, не теряя напрасно времени». Противник молчал, огня не открывал. «Что бы это значило? Как бы нам не попасть в огневую ловушку». Канашов приказал остановить колонну, вылез из башни. Кругом тишина и обильный пушистый снег, как ватные хлопья. Он прислушался. Левее доносился приглушенный шум моторов. «Неужели это танки?» Да, шум не походил на известный ему шум автомашин. «Но куда они идут? Может, навстречу нам? Кто же это может быть? Или это бригада Санева? Но как она могла очутиться левее нас? Или мы сбились с пути?» Он запросил Санева. Командир бригады не отвечал. «А что, если Кипоренко потребует от меня доклада? Что доложу я ему? Потерял бригаду? Этого еще недоставало», — подумал он, и от этой мысли почувствовал, как его прошибло потом. Его размышления прервал подъехавший на «виллисе» майор, командир разведроты бригады. В темноте он не видел его лица. Зажег карманный фонарик, вынул планшет с картой.

     — Товарищ генерал, разрешите доложить? Получены данные разведки.

     — Докладывайте.

     — Левее обнаружены танки противника.

     — Сколько? Чьи танки?

     Майор замялся:

     — Не знаю.

     — Вы что, майор?

     — Товарищ генерал, — сказал он виноватым голосом. — Я доложу вам. Скоро все доложу точно. Поторопился. Сообщили мне, что танки противника. Это точно. Один застрял у ручья. Разведчики мои его обнаружили. А вот сколько и чьи — не знаю.

     — Торопливость нужна знаете где?

     — Виноват!

     — Идите и выясните все точно, майор, как положено разведчику. И на будущее запомните!

     Темный силуэт майора исчез в ночной тьме. Подъехал командир бригады.

     — Товарищ генерал, — докладывал, захлебываясь, полковник Петров. — Разведчиками моей бригады установлено, что танковая румынская дивизия идет левее нас строго на север. Захвачен один румынский танк по причине его неисправности. Экипаж пленен. Сегодня утром они получили приказ, и дивизия вышла из района.

     — Ваше решение, полковник?

     — Какое же еще может быть решение, товарищ генерал? Разворачиваю бригаду на сто восемьдесят и бью в хвост.

     Канашов спокойно, медленно и твердо сказал:

     — Отставить! Вы что, забыли задачу бригады?

     — Нет, почему же? На Новоцарицынский, Перелазовский.

     — Помните? Это хорошо, что помните. Выставьте заслоны, ведите наблюдение. Вступать в бой запрещаю. Продолжать движение в заданном направлении и обо всем докладывать мне.

     Петров козырнул и уехал на «виллисе».

     «Ничего, голубчики, — думал Канашов о румынских танкистах. — Вас можно хорошо проучить».

     А через час Канашов докладывал командующему обстановку.

     — Танковая дивизия? Да чему ты радуешься? Спихнул ее нам, а сам мимо? — возмущался Кипоренко.