Она  была всегда уставшая, всегда вымотанная. Он знал, что каждый вечер она  старалась дождаться его прихода, но в последнее время у нее совсем не было сил.  Иногда она плакала из-за этого.

Не  думай об этом, - он попытался отогнать от себя тяжелые мысли. Будь  мужиком. Поступай правильно. Заботься о жене, потому что ты отлично знаешь, что,  если б заболел ты, она бы из кожи вон лезла, ухаживая за тобой.

Все  это вынужденные меры.

Он  собирался уже повернуть, как вдруг заметил на Поле Коттера мигающие  красно-синие огни.

***

Трэвис  откинулся на кровать. Он лежал с широко раскрытыми глазами и вздыхал. Лучи  лунного света падали сквозь окно на деревянный пол. Галдели сверчки и лягушки.

"Головачи",  - подумал он.

Да  уж, у него был сегодня мощный "головач".

Дедуля  показал ему, как это делается. Конечно, сперва ему пришлось поймать девку, но  это оказалось несложно.

-  Только она обязательно должна быть из семьи, причинившей нам вред, -  проинструктировал его со своей коляски Дедуля.

В  прошлом, когда мама и папа были еще живы, не только Кодиллы доставляли им  неприятности, воруя овец, и все такое. Он помнил, как однажды пара грязных,  неотесанных сынков Рейда сорвали все яблоки с Папиных яблонь. А все потому, что  несколько ветвей свесились через ограду и росли над участком Рейдов. Папу тогда  чуть удар не хватил. Тот случай надолго врезался Трэвису в память. И когда он  разъезжал на своем пикапе в поисках какой-нибудь девки, она быстро нашлась. Он  отлично помнил, что ее звали Ири Рейд. И хотя, когда Трэвис последний раз видел  ее, она была гораздо моложе, сомнения у него не смогли вызвать ни блестящие  золотистые волосы, ни огромные сиськи, торчащие из-под персикового цвета  блузки. Она шла размашистым шагом, босая, по проезжей части моста Олд Говернор.  И конечно же, Трэвис, как истинный джентльмен, остановился и предложил подвезти  ее домой.

-  Ты же Трэвис Клайд Тактон, верно? - спросила она, растягивая слова, пока  затаскивала в грузовик свой аппетитный, облаченный в шорты из обрезанных  джинсов зад. - А ведь я помню тебя.

Ее  хорошенькая, веснушчатая мордашка залилась легким румянцем.

-  Извини, что сейчас тебе это говорю, но ты мне раньше даже немножко нравился.

-  Ири, если честно, - признался Трэвис. - До того, как мою задницу упекли в  окружную тюрьму, ты мне тоже очень нравилась!

-  Да ну?!

В  следующую секунду Трэвис заехал своим огромным жилистым кулаком прямо ей в лоб,  наглухо вырубив. Затем, не глуша мотор, он как следует ее связал, заткнул рот  кляпом, и сунул соблазнительное худенькое тельце под сиденье. Следующее, что он  помнил, это то, как внес ее словно мешок с кормом, в мастерскую Дедули, и  положил на большой стол из вишневого дерева, за которым тот шил башмаки.

-  Белобрысая дочка этих говноедов Рейдов! - воскликнул Дедуля. - Молодец, Трэвис.  Теперь привяжи ее к столу и сними с нее эту мерзкую, развратную одежку.

Правда  Трэвису это можно было и не говорить, потому что он сразу заметил, что в каждый  угол стола было врезано по крюку с ушком. Крошка Ири была все еще в отключке,  поэтому он разрезал на ней веревки и привязал ее прямо к столу. Теперь она  лежала на спине, свесив голову через край.

-  Что делать дальше, Дедуль?

Дедушка  хихикнул, почесал подбородок, и подкатил к столу. В руке он сжимал  электродрель, со вставленной в нее трехдюймовой кольцевой пилой.

-  Трэвис, в любом, любом деле нужна практика, понимаешь? Взять Томаса из  придорожного бара.