На Ла-Реоль, куда Лоран и Леа приехали за покупками, опускался мягкий тихий вечер. Камилла не смогла их сопровождать; ее удержал Шарль. Впервые оказались они одни. Мадам Дебре дала им адрес булочника на улице Аржантье; его хлеб вроде бы был лучшим в окрестностях. К тому же он продавал и муку. Они заблудились на узких улочках и вышли к замку Кат-Co, возвышавшемуся над долиной Гаронны. Прошли мимо аббатства бенедиктинцев. Благоухали липы. Леа захотелось зайти в церковь. Гулко звучали их шаги под готическими сводами. Лоран надолго остановился перед капеллой Святой Девы. Приблизившись, Леа взяла его за руку и положила голову ему на плечо. Он поцеловал ее вьющиеся волосы. Ладонью она почувствовала, как бьется пульс любимого. Она подняла к нему лицо, их взгляды встретились и уже не могли оторваться друг от друга. Их губы сомкнулись. Их тела охватило пламя. Рядом стукнула дверь, и этот звук вернул их на землю. Чары были разрушены.

Лоран мягко оттолкнул девушку.

— Нет… не выпускай меня…

— Леа, мы сошли с ума. Не надо… я не должен.

— Замолчи, я тебя люблю.

Леа, вся извиваясь, животом ласкала его поднявшуюся плоть. Он отбросил ее с такой силой, что она упала на молитвенную скамейку.

— Прекрати! — выкрикнул он.

Потирая ушибленную спину, она торжествующе посмотрела на него, встала и направилась к выходу. С опущенной головой он пошел следом.

— Скорее, давай поторопимся. Булочную сейчас закроют.

Закрыта она не была, но только благодаря имени мадам Дебре им удалось унести четырехкилограммовую буханку хлеба и пакет муки.

У станции они забрали свои велосипеды. Погруженные в собственные мечты, они не обращали внимания на красоту природы. И вскоре добрались до поместья Дебре.

Едва они вошли в сад, как подбежала Камилла.

— Где вы пропадали? Я сгораю от беспокойства.

— Что могло с нами случиться? Мы побывали в Ла-Реоли, — невозмутимо ответила Леа.

За ужином Леа была весела, интересна, остроумно болтала о том, о сем. Адриан и месье Дебре, которых она забавляла, снова и снова ее поддразнивали.

Когда они пили в саду скверный кофе, Адриан сообщил Лорану:

— Я нашел нужного человека. Это Жан Беназе, он живет в Вариле, неподалеку от Фуа. У нас на завтра назначена встреча в кафе на почте в Фуа.

— Уже! — воскликнула Камилла.

— Прошу тебя, дорогая. Ты присоединишься ко мне, как только это станет возможным.

— Но я хочу поехать с тобой!

— Об этом не может быть и речи. Подумай о Шарле. Он нуждается в тебе.

Мадам Дебре встала и положила руку на плечо молодой женщины.

— Дитя мое, не портите своими слезами настроение мужу. Стремясь продолжать борьбу, он лишь выполняет свой долг. Будьте мужественны. Может, вы хотели бы остаться у нас? Мы были бы счастливы.

— Это невозможно, — вмешался Лоран. — Камилле надо заменить меня в Белых Скалах. Управляющий Дельпеш написал, что и дом занят, и из-за нехватки рабочих рук виноградники в плохом состоянии.

— Как и в Монтийяке, — заметила Леа.

— Как по всему краю, — поддакнул доминиканец.

— Что же вы рассчитываете предпринять? — спросил месье Дебре.

— Не представляю. Без конца думаю о бедном отце. Спрашиваю себя, как бы поступил он. Горем и болью наполняют мое сердце испытания, обрушившиеся на эту несчастную страну. Я, всегда выступавший за сближение между народами, за Соединенные Штаты Европы, чувствую себя националистом. Перед войной такая позиция представлялась мне совершенно устаревшей.